— Я не уверен, что мистер Джеймс сейчас здесь. — Швейцар откашлялся. — Думаю, он еще не вернулся. Может, вы оставите ему записку, мадам?
— Нет, спасибо. Я подожду.
Кэтрин направилась к лестнице, увидев указатель «Библиотека». На ступенях она столкнулась со спускавшимся вниз пожилым джентльменом, которого едва не хватил удар, когда он увидел в сем святилище особу женского пола.
— Прошу прощения, мадам. Я вынужден протестовать! Дамам не позволяется заходить в клуб. Это одно из строжайших правил!
Швейцар шел за ней по пятам, как надоедливый терьер. Кэтрин обернулась.
— Значит, эти устаревшие правила нужно сменить. Так могу ли я надеяться, что сейчас вы пойдете и посмотрите, здесь ли мой муж?
Она не стала дожидаться ответа и направилась прямо в библиотеку. В помещении никого не было — хотя ей это было совершенно неважно. Она пришла увидеть Джордана, и она увидит его!
Кэтрин бросила плащ на высокую спинку кожаного кресла и начала расхаживать по вытертому ковру, понимая, что впервые за несколько недель разозлилась. Как посмел Джордан так обращаться с ней? Как посмел говорить ей все эти ужасные вещи? Как посмел обвинять ее, не давая ничего объяснить?..
— Какого черта ты здесь делаешь?!
Дверь распахнулась, и Джордан вошел в библиотеку. Кэтрин обернулась на окрик, ее волосы рассыпались по плечам.
— Я спрашиваю, зачем ты пришла сюда. Если бы я хотел поговорить с тобой, Кэтрин, то позвонил бы сам. Тебе лучше уйти отсюда как можно быстрей.
— Вот как? — Она расплылась в улыбке. — Когда я была вот такой, — ее рука была на уровне талии, — то слушалась беспрекословно. — Она еще шире улыбнулась. — Потом я выросла вот такой, — ее рука поднялась до груди, — и выслушивала, что мне следует делать. Наконец я выросла вот такой… — Ее рука поднялась до уровня макушки и упала вниз. — Пришло время говорить мне самой, что я думаю, что я намерена делать и что я хочу!
В глазах Джордана вспыхнула ярость. Он шагнул в ее сторону.
— Мне неинтересно, Кэтрин. Поняла? Уходи, пока…
Кэтрин рассмеялась, дразня его. Она знала, что играет с огнем, но ей хотелось знать, сможет ли она вывести его из себя.
— Пока — что? Пока не заставил меня уйти? Каким способом? Я отчетливо помню, как ты говорил, что и пальцем меня не тронешь. Но как я могу верить, что ты человек слова, если ты за последние недели показал мне, чего оно стоит!
— Ты… ты… — Его руки больно впились в ее плечи, настолько больно, что Кэтрин, несмотря на всю свою решимость, вскрикнула. Джордан остолбенел, и его голубые глаза потемнели, словно… словно, причиняя боль ей, он сделал больно себе. Внезапно в голове Кэтрин все встало на свои места. Она вдруг поняла, почему он так хотел сделать их брак настоящим, поняла, чего он действительно хотел от нее.