Она почти взлетела на вершину экстаза, и, почувствовав это, Дагон окликнул:
— Адон! Сейчас!
Их любовное вино смешалось, а молодой человек, почти взвыв от наслаждения, извивался, пока Халида умело высасывала последние капли и жадно глотала. Потом все обессиленно повалились на холодный мраморный пол.
Немного придя в себя, Халида и Дагон помогли Адону взобраться на постель. Королева обняла курчавого блондина и что‑то тихо ему напевала, укачивая, как ребенка. Некоторое время он лежал неподвижно, но вскоре пошевелился и, прильнув к ее груди, начал посасывать. Халида нежно ласкала его, улыбаясь Дагону, взявшему в рот другой сосок.
— М‑м‑м… Так приятно, дорогие! — похвалила она мужчин.
Ее соски приятно ныли, а маленькие груди распухли от возбуждения.
Наконец она оттолкнула молодого любовника, и приказала:
— Принеси тазик с душистой водой, Адон. Сначала ты вымоешь мой венерин холм, потом орудие Дагона и, наконец, свое собственное.
Она со вздохом откинулась на подушки, а Дагон начал покрывать ее лицо поцелуями, дразня языком сомкнутые губы.
— Я обожаю тебя, — едва удалось сказать ей, когда он на миг оторвался от нее. — И ни за что не передумаю.
— Я твой, моя королева, сейчас и навсегда, — заверил он, снова начиная целовать ее, покусывая уголки губ.
Халида удовлетворенно кивнула. Адон принялся обтирать кружево ее волос внизу живота, осторожно проводя губкой по нежным чувствительным складкам. Его прикосновения, хотя и легкие, оказались чрезвычайно чувственными. Закончив, он наклонился и смело поцеловал соблазнительный холмик. Вымыв могучий отросток Дагона, а потом и свой, он унес тазик, а потом присоединился к парочке. Дагон вытащил из корзины флакон со светло‑сиреневой жидкостью.
— Хочешь, мы разотрем тебя, моя королева? — спросил он.
Халида взглянула на бутылочку из прозрачного камня.
— Нет. Лучше мы с Адоном поработаем над тобой.
Дагон послушно лег на живот, а две пары рук стали втирать остро пахнущее снадобье в его плечи, ягодицы, длинные ноги. Рука королевы проникла между его бедер и начала массировать яички.
— Какие они холодные, — заметила она. — Ну же, Дагон, красавец мой, повернись на спину.
Вдвоем они продолжали размазывать сиреневое зелье по его коже. Дагон неожиданно осознал, что все его тело пульсирует, и когда она оттянула кожу, чтобы потрогать головку его плоти, он едва не взорвался.
— Что это? — спросил он сквозь стиснутые зубы.
— Всего лишь средство улучшить твое искусство в постели, любовь моя, — пояснила она. — Адон, сядь позади Дагона и держи его ноги, когда он их поднимет. Вот так. О, что за чудесное зрелище!