Еще чаще ставят знак равенства между влюбленными люди со стороны, наделяя их чертами друг друга. Если радикал встречается с консерватором, то политические взгляды обоих кажутся умеренными, даже если на деле они не изменились. Заведи роман с человеком намного моложе тебя — и сама будешь казаться моложе, а твой возлюбленный — более зрелым.
Винни не хочет, чтобы лондонские друзья путали ее с Чаком, считали простоватой, смешной, вульгарной — одним словом, обычной американкой. Пусть ее принимают такой, какая она есть. Пусть считают ее одной из них (между прочим, до сих пор Винни казалось, что это на самом деле так). Пусть видят в ней главную героиню, а не второстепенный персонаж; наблюдателя, а не ту, за кем наблюдают, думает Винни, остановившись у вольера с водоплавающими птицами, напоминающего гигантскую сетку от комаров, кое-где подпертую высокими алюминиевыми шестами. Хорошо быть одной из тех маленьких, неприметных бурых птичек, что плещутся на мелководье или бродят, шурша, среди болотных трав возле ограды, — деловитые, довольные собой, настоящие хозяева. И совсем не хочется быть похожей на одну из жирных, ярко раскрашенных редких птиц, на которых сейчас с хихиканьем показывает пальцами кучка горожан.
Яркие птицы и зеваки напомнили Винни о Дафне Вэйн и о том, что через час, а то и меньше, начнется банкет у издателя в честь выхода ее воспоминаний, написанных в основном чужой рукой. Чтобы успеть прилично одеться и помыть голову, надо спешить. Хорошо, что банкет устраивают в Мэйфере, куда нетрудно добраться на семьдесят четвертом автобусе, который ходит от зоопарка и останавливается чуть ли не у дверей дома Винни.
Винни появляется в роскошном перестроенном особняке в георгианском стиле, когда банкет у Дафны уже в самом разгаре. Первые полчаса ей кажется, что здесь весело и оживленно, потом — чересчур шумно и людно. Приемы, где нужно стоять, даются Винни тяжело из-за ее небольшого роста: почти все разговоры ведутся над ее головой, а если нужно куда-то пройти, Винни чувствует себя ребенком, который, увидев в толпе знакомое лицо, пробирается среди равнодушных взрослых, то и дело натыкаясь на острые локти и толстые зады. К тому же сегодня многие, кого с первого взгляда узнает Винни, оказываются вовсе не знакомыми, а актерами, которых она видела когда-то на сцене или на экране. Понятно, что, как большинству актеров, им неинтересно с людьми иного круга.
— Ну как, весело? — спрашивает настоящий знакомый, Уильям Прост, глядя на Винни сверху вниз.
— Да. То есть не особенно. Прием у издателя — не лучший повод для встреч, на мой взгляд.