На следующий день транспорт продвинулся еще дальше на север, к другому участку железной дороги и туннелю, которые, судя по аэрофотоснимкам, также представляли собой подходящий объект для диверсии.
Ночью отряд подрывников снова направился к берегу; лица бойцов были покрыты зеленой и черной краской. Лодки до предела нагружены подрывными зарядами, взрывателями и оружием. На этот раз, когда лодки подошли к берегу, в районе туннеля все казалось спокойным; часовых нигде не было видно.
Неожиданно старший лейтенант Смит натолкнулся на какого-то худощавого северокорейского солдата. Кореец в страхе побежал прочь, бросив свое «оружие» — деревянную винтовку с привязанным штыком. Когда подрывники подходили к железной дороге, показался товарный состав и им пришлось спрятаться; состав представлял собой «запрещенную цель» — ничего не должно было отвлекать их от выполнения основной задачи. У входа в туннель и под железной дорогой на участке протяженностью в 10 м было заложено около 1 т тринитротолуола. После этого солдаты и подрывники возвратились на берег, а у железной дороги остались только майор Дупрас, 2 офицера и 2 рядовых пловца. Уильсон и Атчесон привели в действие взрыватели, которые были рассчитаны на большое замедление, и все побежали к берегу. Лодки благополучно отошли от берега, и через некоторое время темноту ночи осветил яркий взрыв, в результате которого выход из туннеля был разрушен.
Следующей ночью отряд возвратился на место, где была сделана первая попытка диверсии. Патрулей на сей раз не было, но в одном из дотов солдаты обнаружили семью из четырех корейцев, которые решили устроиться там на ночь. Дот — неважное место для ночевки. Опасаясь, что, если корейцев отпустить, они поднимут тревогу, бойцы отвели их на безопасное расстояние от места взрыва и там связали их, так, однако, чтобы они могли потом высвободиться. Подрывники заложили в туннель взрывчатку, и около 2 часов, когда все лодки уже отплыли от берега, мощный взрыв разорвал ночную тишину; этим взрывом был полностью разрушен главный туннель и мост.
После того как было взорвано еще несколько мостов, транспорт «Хорейс А. Бас» с подрывниками проник далеко на север, в район, находившийся милях в 30 от Чхончжина. Здесь предполагалось разрушить железнодорожный и шоссейный мосты, расположенные рядом друге другом на расстоянии около 200 м от берега. Гордые своими недавними успехами, бойцы изменили своей постоянной и строгой привычке — соблюдать тишину. После неоднократных, но тщетных предупреждений майор Дупрас решил, что надо предпринять что-нибудь более решительное. Он забрался на один из пролетов железнодорожного моста и во всю силу легких крикнул: «Тише!» Все были так ошеломлены, что до самого конца работ никто не проронил ни слова.