— Костюм — это и есть самое интересное, — сказал я после того, как шеф милостиво возложил десницу на мою расквашенную физиономию. — Я в нем проснулся. То есть, когда я ложился спать, этой одежды не было. А теперь есть.
— Нос-то больше не болит? — сочувственно спросила леди Сотофа.
— Вроде, нет. И вот еще, смотрите, — я положил на стол обломок прута с карамельным яблоком. — Тоже трофей, из того же сна.
— В следующий раз прихватывай что-то более полезное в хозяйстве, — посоветовал Джуффин. — Если уж обнаружился у тебя такой талант, грех не воспользоваться.
— Давайте я сразу расскажу вам все самое плохое, — предложил я. — А потом будем веселиться. Или не будем, как пойдет.
— Выкладывай, — согласился шеф. — Очень любопытно, как оно сейчас выглядит — твое «самое плохое».
— В этом сне — ну, откуда тряпки и все остальное — осталась леди Гледди Ачимурри. Она, правда, сама этого хотела, потому что не понимала… Вы чего?
Джуффин и Сотофа хохотали, хлопая себя ладонями по коленям, и, похоже, никак не могли успокоиться. То есть, не хотели, знаю я их.
— Всю жизнь мечтал приносить радость людям, — проворчал я несколько минут спустя. — Для полного счастья неплохо было бы понять, какого рода радость я принес вам? Что смешного в том, что леди Гледди скачет сейчас босиком по какой-то невнятной иной реальности? Лично я был там впервые и ни хрена не понял, кроме одного: без копейки денег и крыши над головой там не сахар.
— Вот уж с чем Гледди легко справится, — успокоил меня шеф. — Думаешь, все такие растяпы, как ты?
Но все же после моего выступления они с Сотофой немного утихомирились.
— Давай, рассказывай по порядку, — велел Джуффин. — Как она вообще оказалась в твоем сне? Прежде ты, вроде бы, ничего подобного не устраивал.
И я рассказал. Умолчал только о своей встрече с Лойсо. Для леди Сотофы это могло бы оказаться сюрпризом; впрочем, я бы не удивился, обнаружив, что она, как и Джуффин, в курсе всех моих дел. Но выяснять это прямо сейчас явно было не время. В любом случае, к появлению леди Гледди Лойсо никаким боком не причастен, он к тому моменту вообще ушел.
Поэтому я не стал объяснять, почему не хотел просыпаться. Не хотел, и все тут.
— Какой ты, оказывается, злющий бываешь! — восхитилась леди Сотофа.
— Это ж разве злющий, — усмехнулся Джуффин. — Никого голыми руками на клочки не разорвал, вообще говорить не о чем.
— Ну, знаешь. Не владея техникой, бодрствующего человека в свой сон уволочь… Как по мне, голые руки и клочки гораздо менее эффектны.
— Дело вкуса, — согласился шеф. И обратился ко мне: — Вот как ты думаешь, почему мы так смеялись, когда ты упомянул Гледди?