— Сумасшедший?! — рявкнул он, но тут же успокоился. — Ну да, сумасшедший. Твой замечательный муженек тоже так полагает.
И он потащил ее в глубь чащи. Лора спотыкалась о корни деревьев, ветки хлестали ее по лицу, холод пробирал до костей. Услышав звук прибоя, она догадалась, куда он ее тащит. Соленый воздух щекотал ей ноздри. Они наконец очутились возле скал. Лора впервые увидела корнуэллское побережье, и оно показалось ей мрачным и пугающим — отчасти из-за мыслей о том, что ее ждет. Уэйд Хэллоран собирается ее убить, о чем заявил вполне недвусмысленно. Остается только оттягивать неизбежное и надеяться на чудо.
— Объясните хотя бы, зачем вам это нужно, — умоляюще произнесла Лора, но он лишь рассмеялся в ответ и поволок ее навстречу смерти.
Шон не видел причин для спешки. Покидать уют «Плакучей ивы» ему хотелось не больше, чем мерину, на которого он сел исключительно из чувства противоречия. Он так внезапно выскочил из дома, что позабыл надеть пальто, и оружия при нем не имелось, если не считать спрятанного в ботинке маленького однозарядного пистолета. Старый плащ, оставленный кем-то в конюшне, не давал ему окончательно замерзнуть, но распространял такой сильный запах лошадиного пота, что Шона слегка мутило. Конь по привычке повернул к местной пивной. Должно быть, его единственной обязанностью было возить туда Байрона.
Шон спешился. Злость, вызванная обвинениями Лоры, почти сошла на нет. Почему бы не пропустить кружечку пива? Тем более что до лондонского поезда еще далеко. А коня отведут домой — он кого-нибудь попросит об этом. Бросив монетку конюху, он вошел в пивную и сел за столик в углу. После езды на лошади у него все ныло, а руки заледенели. За первой кружкой он отогревался и проклинал неуклюжего одра, доставившего его сюда, а за второй пришел к выводу, что надо нанять закрытый экипаж и вернуться обратно в «Плакучую иву».
Конечно же, в своих обвинениях Лора зашла слишком далеко. Но ведь в конечном счете так оно и было. Раньше он никогда и не размышлял о том, почему так часто бросается навстречу смерти. Разумеется, умирать ему не хотелось — когда-то хотелось, но он уже почти забыл об этом. А Лоре удалось докопаться до истинной причины того, почему он постоянно бросает вызов судьбе.
Желание самостоятельно распоряжаться собственной жизнью — вот в чем все дело. Именно оно преследовало его, как наваждение, а он только сегодня это понял. Возможно, это началось в тот день, когда с его матерью случилась беда. Ведь если бы она не увидела его, полумертвого, то и не упала бы с лестницы. Но теперь, глядя на это с другой стороны, Шон понимал — глупо себя винить. С тем же успехом можно обвинять Байрона, который показал его матери в таком состоянии. Вся вина лежит на Эверсби, который давно мертв.