Бабочке Зотова совершенно не удивилась, по крайней мере в первый миг. Старый знакомец — Papilio machaon, семейство парусников или кавалеров. Брат коллекцию собирал, а маленькая Оленька возмущалась ужасной «морилкой», в которой умирали гордые и красивые бабочки. Махаон, правда, был какой-то странный. Крылышки желтые, сразу узнать можно, а на каждом — по два огонька, красный и синий. Горят, взгляд притягивают…
Девушка, резко выдохнув, отступила на шаг. Вот и махаоны летать начали — аккурат посреди зимы! Достав платок, вытерла пот со лба, осмотрелась и беззвучно дернула губами. Плохи дела! Зато не зря пришла, есть тут что-то, есть!..
— Здравствуйте, Ольга!
Зотова неспешно оглянулась. Женщина стояла слева и чуть сзади, у самого края аллеи. Лет тридцати, возможно, и старше. Черное приталенное пальто, легкое, явно не по погоде, нелепая круглая шапочка с узкими полями, в руках сумка крокодиловой кожи. Лицо худое, костистое, брови подведены черным, кожа в густой косметике, губы блестят от помады. Не лицо — маска в скверном театральном гриме.
— Здравствуйте, — кивнула бывший замкомэск, почему-то не слишком удивившись. Пригляделась, вдохнула сырой кладбищенский воздух. Вот он, Papilio machaon! На темной ткани пальто незнакомки, чуть ниже воротника — большая бронзовая брошь. Бабочка-махаон, два красных камешка, два синих.
Женщина, заметив ее взгляд, прикрыла брошь рукой.
— Меня зовут Доминика. Я сестра Георгия Васильевича Игнатишина. С Виктором Вырыпаевым мы познакомились недалеко отсюда, на трамвайной остановке. Виделись с ним всего один раз. Виктор помог мне достать одну вещь из тайника, а потом передал по назначению. Что вас еще интересует?
Зотова поглядела на ладонь в темной перчатке. Опоздала дамочка, раньше следовало брошь прятать.
— Интересует? Для начала разъясним один вопрос, гражданка. Тут недалеко, с дюжину шагов всего.
И на могильный крест кивнула — тот, что от справа от входа в шипелевский склеп. Ответа ждать не стала, повернулась, шагнула прямо в снег. Верно предупреждал Ким Петрович! «Противник, с которым мы ведем борьбу, опасен, умен и вооружен до самых зубов.» Только нас зубами не напугаешь!
…Черное гранитное подножие, присыпанный снегом маленький серебристый венок. Выше — фотография в облупившейся рамке. Вот и надпись старым сусальным золотом: «Киселева Доминика Васильевна. 1884–1910». А над золотыми буквами распростер крылышки вырезанный в твердом граните махаон. Неведомый мастер украсил изображение маленькими огоньками. Два красных камешка, два синих.
— Вы наблюдательны, — Доминика уже стояла рядом. — Ничего не поделаешь, приходится соблюдать осторожность. Даже если вас будут допрашивать по-настоящему, без сантиментов, вы не сможете вспомнить ни мое настоящее лицо, ни голос.