Накинув плащ и прихватив маленький узелок, собранный еще ночью, Мэлди проскользнула через зал в комнату Найджела. Она не удивилась, обнаружив там полусонного Эрика, завтракающего с таким же не отдохнувшим с виду Найджелом. Казалось, они не особо удивились, увидев ее.
– Ты сдаешься намного быстрее, чем я предполагал, – пробормотал Найджел.
– Я не из тех, кто ломится в закрытые двери, – сказала девушка.
– Мэлди, ну подожди еще немножко, – настаивал Эрик.
– Не могу.
– Почему? Разве Балфур не стоит того, чтобы чуточку потерпеть?
Похоже, Найджел рассказал Эрику больше, чем она сама, и уж точно намного больше, чем следовало знать мальчику. Мэлди бросила на Найджела многозначительный взгляд, но тот лишь слегка улыбнулся и пожал плечами. Она осознала, что ее замысел – просто придти и попрощаться – был обречен на провал с самого начала. Найджел и Эрик считали, что она должна задержаться в Донкойле, они не одобряли ее решение и не дадут ей так просто уйти. Мэлди опустила свою котомку и, слегка подтолкнув Эрика локтем, села и отломила себе хлеба, который ели братья.
– Пока ты будешь заговаривать меня до смерти, я, пожалуй, подкреплюсь, – пробормотала она.
Эрик закатил глаза и сделал большой глоток сидра.
– Ты знаешь, что это трусость?
– Тогда, я добавлю ее к своим многочисленным недостаткам. Я могу быть трусихой так же легко, как и лгуньей.
– Мэлди, ты врала потому, что не было другого выхода. Если бы ты разоткровенничалась в самом начале, то все время провела бы в темницах Донкойла. Никто бы не стал тебя слушать, никто бы не поверил тебе, неважно, как часто ты повторяла бы, что не станешь помогать Битону. Ты его дочь. Только это и имело бы значение. Мюрреи ни за что не поверили бы, что ты не только не станешь помогать родственникам, но даже желаешь Битону смерти не меньше, чем они сами.
– Значит, для моей лжи нашлось объяснение. Хотя это уже не важно. И так ясно, что они не признают этого. И никогда не примут меня.
– Нет, не думаю, – Эрик быстро сжал ее руку. – Меня же приняли. Сейчас каждый знает, что я сын Битона. Да, это было неожиданно, но не более. Ты оказалась права. Для всех здесь я все тот же Эрик. Как сказал Джеймс, я был родным сыном, а стал приемным. Для большинства людей почти ничего не изменилось.
Она поцеловала его в щеку:
– Я рада за тебя. Однако наши случаи немного отличаются. Я не росла здесь. Я не была членом семьи на протяжении тринадцати лет. Напротив, я неожиданно появилась на дублиннской дороге и скрыла правду о своих намерениях. И как ты правильно заметил, я хотела убить родного отца, а ничего похвального в этом нет.