– Достойное место? – рассмеялась Гризель. Смех был горьким, резким, жутким. – Ты имеешь в виду место, которое наш славный лэрд предоставил своей шлюшке? – Она улыбнулась, когда Балфур угрожающе шагнул к ней, крепко сжимая кулаки и борясь с желанием ударить. – Так почетно бросаться лечить любую заразу в Донкойле, вытирать носы и зады захворавшим? Единственная выгода от этой отвратительной тяжелой работы - возможность подобраться к твоему отцу, Балфур. Да, вы, дураки, доверили мне его жизнь и позволили сделать все, что я хотела.
– Ты его убила?! - пораженно прошептал Балфур.
– Да, прямо под твоим носом. За несколько дней я постепенно выкачала из ублюдка кровь, пока ее попросту не осталось. А теперь я отдала его драгоценного бастарда злейшему врагу.
Она постаралась выпрямиться, когда Балфур вытащил меч.
– Нет, - сказал Джеймс, крепко ухватив Балфура за руку с оружием и не позволяя ударить. – Она хочет, чтобы ты ее убил. Такая быстрая и чистая смерть от меча предпочтительнее виселицы.
– Она убила моего отца. Я думал, то была Божья воля или, того хуже, результат неправильного лечения. А она просто убила его! – Балфур глубоко вздохнул и вложил меч в ножны. – И мы все находились рядом, когда она это делала. – Он повернулся к Гризель спиной, не зная, сколько еще сможет справляться с порывом убить, если будет видеть и слышать ее. – Не могу выносить ее присутствия. Я поговорю с ее родней, как только успокоюсь и начну мыслить здраво. Отведите ее в Донкойл и заприте, – приказал он и ушел, не дожидаясь, пока его люди начнут исполнять приказ.
По пути в замок Балфур пытался успокоиться. Ему нужно владеть собой, когда он будет рассказывать родне Гризель о совершенных ею злодеяниях и во время суда над ней. Он не сможет сделать ни того ни другого, если будет охваче гневом. Даже зная, что клан не осудит его за ярость, Балфур понимал: лучше предстать перед ними спокойным, в здравом уме и ясной памяти, особенно потому, что Гризель ожидает смертный приговор. И, сдержав праведный гнев, он заслужит большее уважение.
Вернувшись в Донкойл, он пошел прямо в комнату Мэлди. Балфур надеялся, что она там, ведь терпения искать ее у него не осталось. Он желал видеть ее немедленно. Его инстинкты кричали, что только Мэлди сможет помочь ему взять верх над чувствами. Балфура озадачивало, что женщина, так легко вызывающая безрассудную страсть, могла помочь ему обрести здравый смысл, и он никак не мог избавиться от этого ощущения.
Мэлди проснулась, когда дверь в комнату неожиданно распахнулась, а потом захлопнулась. Она села и увидела Балфура. Выражение его лица сразу же вызвало в ней растерянность и тревогу. Это была странная смесь горя и бешеного гнева. На мгновение она испугалась, что сама вызвала его ярость, но потом страх отступил. Балфур отсутствовал недолго, так что никак не мог узнать ни единого из ее многочисленных секретов. Он преследовал старую целительницу, а значит, тем таинственным человеком в плаще и в самом деле была она, и у Балфура появились доказательства ее злодеяний. Мэлди почувствовала облегчение, так как оказалась права, и в то же время сочувствовала Балфуру, который не заслужил такого предательства.