– Правда, если бы он так поступил, то ему вообще не пришлось бы запирать меня, – пробормотала она, направляясь к кровати.
Она снова пыталась побороть малодушный порыв свернуться клубком и пестовать раздиравший ее гнев и жгучую обиду. Она боролась с этим желанием уже в течение трех дней, стараясь целиком сосредоточиться на своем намерении выбраться отсюда и спасти Эрика. Это единственное, что помогало выстоять и не загнать себя в ловушку из мучительных переживаний и душевной боли. Почти, но не совсем. Вторая часть ее плана была самой сложной. Девушка бессчетное количество раз прокручивала в уме, каким образом она проберется в Дублинн, разузнает, где держат Эрика, и вызволит его из плена. Да еще и проделать все надо так, чтобы не попасться на глаза страже. Мэлди колебалась, понимая, что продумала план лишь в общих чертах и ей предстоит решить немало трудных задач, например, как им с Эриком ускользнуть от стражи и осуществить побег ради спасения своих жизней. И в первую очередь Мэлди никак не могла придумать, как ей незаметно выбраться из Донкойла.
Было несколько способов сбежать отсюда, но ей так ни разу и не представилось возможности, в которой она так нуждалась. Если бы хоть кто-нибудь обратился к ней за помощью как к целительнице, то у нее мог бы появиться шанс покинуть свою импровизированную темницу, но ничего подобного не происходило. Бдительная охрана не спускала с нее глаз и ни разу не оставляла дверь незапертой. И кроме того, Мэлди никто не навещал.
Внезапно девушку посетила идея, настолько простая, что она даже удивилась, как не додумалась до этого раньше. Все, что требовалось, – заставить стражника позвать к ней одну из женщин, чтобы якобы оказать помощь. Если бы она смогла убедить его, что жестоко страдает от серьезного женского недомогания... Вряд ли хоть кто-нибудь из мужчин стал бы выслушивать ее подробные объяснения, а скорее всего, при первой же возможности постарался бы избежать этой досадной участи. Единственным недостатком этого плана, являлось, пожалуй, то, что она должна будет нанести своей невольной «помощнице» удар, не смертельный, конечно, но достаточно сильный, чтобы та долгое время пролежала без сознания, дав Мэлди возможность убраться подальше от Донкойла.
В это время со стороны двери донесся приглушенный стук, и на какое-то мгновение девушка подумала, что ей улыбнулась удача и, возможно, даже не придется лгать, чтобы залучить кого-нибудь из женщин в свою комнату. Когда же на пороге возник Балфур, она мысленно чертыхнулась. Ей стоило бросить на него лишь один взгляд, и все те чувства, что она так старательно пыталась похоронить, всколыхнулись с новой силой. Мэлди ощутила, как ее захлестывают гнев и обида, перекрывая горло горьким комком и мешая свободно дышать.