Кристо обнял ее сильными руками и снова овладел ею, утверждая свое право. Его тело напряглось и, достигнув кульминации, содрогнулось. Вместе они окунулись в горячие волны блаженства.
Лежа в его объятиях, Деметрия медленно приходила в себя. Она тяжело дышала, сердце билось до боли часто. Он закрывал ее своим большим телом, прижимался лицом к разметавшимся волосам. Деми никогда не испытывала более сильного потрясения, не подозревала, что способна на столь бурное проявление чувства.
— Почему ты не сказала, что сохранила невинность? — спросил он, крепче прижимая Деметрию к себе.
— Ты бы поверил?
Красиво очерченные губы Кристо плотно сжались.
— Нет. Вряд ли. Только когда в первый раз почувствовал преграду, подумал об этом.
Он не поверил бы ей на слово, но, даже получив неопровержимые доказательства, кажется, не очень обрадовался. Что за противоречивый человек!
— Теперь это уже не имеет значения, — сказала Деми, надеясь прекратить странный разговор.
— Как ты можешь так говорить? — нахмурился принц.
Она понимала: его самолюбие пострадало, и он раздосадован тем, что ошибался, считая ее безнравственной.
— Так оно и есть. Мы помолвлены.
— Но мы не были помолвлены в тот день на пляже!
Все их споры неизбежно возвращались к тому дню. Как всегда, она ничего не могла сказать в свое оправдание, не могла объяснить, почему позволила Кристо вольности, которые не позволяла никому до него.
В гнетущей тишине Кристо встал с кровати и зашагал по комнате, нимало не стесняясь наготы. Деми было гораздо приятнее смотреть на его атлетическое тело, чем в рассерженное лицо.
— Ты представляешь, какой был бы позор, если бы я тогда лишил тебя невинности? — наконец спросил он.
— Да! Я не смогла бы жить с чувством вины, — призналась Деми, натягивая на себя простыню.
В отличие от Кристо она чувствовала себя неловко обнаженной, особенно когда разговор принял такой оборот.
— По правде говоря, я и так умирала от стыда на королевских приемах: рядом с тобой меня постоянно преследовали воспоминания о твоих ласках.
Последнее замечание произвело впечатление, потому что Кристо перестал мерить шагами комнату и взглянул на нее:
— Меня мучили похожие мысли. Я чувствовал себя предателем.
«Ничего не изменишь, — думала Деметрия с печалью. — Мы не смогли побороть взаимного притяжения. Если бы церковные колокола не вернули меня к реальности, я бы отдалась ему в тот день».
— Что нам делать? Нельзя же бесконечно возвращаться к одному и тому же, — сказала она. — Гораздо важнее то, что произошло между нами сейчас.
По сведенным бровям, мрачному взгляду, напряжению рельефных мышц она угадывала, какая внутренняя борьба происходит в душе Кристо, и всем сердцем сострадала этому гордому, преданному семье человеку.