В этом они были похожи. Он никогда не пресытится ею, не устанет восхищаться ее красотой. На свадебной церемонии никто не сможет отвести от нее глаз, ей будут завидовать все невесты Средиземноморья. Но она будет принадлежать только ему.
Глядя в лучистые глаза, Кристо еще раз удивился, что покойный брат никогда не был увлечен ею. Что было причиной — его болезнь или какая-то внутренняя несовместимость?
— Ты не должен видеть меня в подвенечном платье до свадьбы. Это плохой знак, — сказала она, пятясь в спальню.
— Может быть, мы уже исчерпали квоту неприятностей, — усмехнулся он.
Ее щеки вспыхнули румянцем, шелковистая прядь, выбившись из тяжелого узла волос на затылке, упала на плечо. Кристо сразу же представил эти волосы разметанными по подушке. Он хотел одного — прижать к себе ее обнаженное тело, забыться в кольце тонких рук.
— Не будем рисковать, — сказала она. — Когда ты вернулся?
— Полчаса назад. Никто еще не знает. — Он нахмурился. — Грегор не велел сообщать о его смерти.
— Народ должен знать.
Их взгляды встретились. Кристо заметил испарину на ее лбу — признак глубокого волнения и печали.
— Ты понимаешь, что свадьбу придется отложить?
— Догадываюсь, — сказала она обреченно. — У нас нет выбора.
Он действительно никогда не оставлял ей выбора. Кристо сожалел, что даже теперь, когда она создала великолепный свадебный наряд, он лишает ее заслуженного триумфа.
— Я объявлю о смерти Грегора в шесть часов, — предупредил он. — Приду за тобой в половине шестого.
— Буду готова.
Опять повисло тягостное молчание.
— Позови, пожалуйста, горничную, — попросила Деми.
— Я только что ее прогнал.
— Зачем? Мне нужна ее помощь, чтобы снять платье.
Кристо улыбнулся: он готов был взять эту обязанность на себя.
— Позволь мне помочь.
— Пуговички очень маленькие.
Темная бровь поползла вверх.
— Ты сомневаешься во мне?
— Нет, но ты не должен видеть платье. — Она расстроенно вздохнула. — Позови горничную.
Кристо направился к двери, удивляясь, что суеверия имеют для нее такое значение. У двери он остановился:
— Давай договоримся — я закрою глаза, а ты повернешься ко мне спиной.
— Обещаешь не подсматривать?
— Обещаю.
Он чувствовал себя ребенком, вовлеченным в интересную игру. Сначала вдоль его ног прошуршала юбка. У Кристо перехватило дыхание от возбуждения: закрытые глаза обострили все остальные чувства. Жасминовый запах духов стал более провокационным, пряди волос — более нежными на ощупь, чем дорогой шелк. Расстегивая маленькие пуговицы, он скользил пальцами вдоль плавного изгиба позвоночника. С каждой расстегнутой пуговичкой перед мысленным взором возникали эротические видения ее наготы.