— К тому времени, наверное, уже будет заметно?
Хэйли радостно улыбнулась и приложила руку к животу:
— Всего двенадцать недель. Врач говорит, что пройдет не меньше месяца, прежде чем я почувствую, как он шевелится.
— Хотите мальчика?
Хэйли понимающе усмехнулась:
— Мне все равно, но, думаю, Уиллис хочет сына.
— Какой мужчина не хочет? — подхватил ее муж.
У Бишопа покраснела шея. Он тоже хотел сына. Хотел семью. Все еще хотел.
Но он слишком долго не позволял себе думать об этом.
Хэйли поцеловала мужа в щеку:
— Я займусь тортом. Хотите кусочек?
— Мне не надо, — ответил Бишоп.
А Лаура сказала:
— Я сыта.
Уиллис с женой отошли.
— Ты не возражаешь, если мы уедем? — прошептала Лаура.
Она смотрела вниз, и Бишоп заподозрил, что на глазах у нее опять слезы. Она рада за Хэйли, но, конечно, завидует. И в ее подсознании могут ожить неудачи, провалы и сердечная боль. Она каждую минуту может сломаться. Только Лаура этого не знает. Бишоп взял ее под руку:
— Я увезу тебя домой. И мы поговорим.
Он не будет ждать визита к врачу. Лаура должна услышать все от него… невзирая на последствия.
Он повел ее к дверям, но она вдруг остановилась и посмотрела на него:
— Я не хочу говорить, Сэм. Я хочу ребенка. Причем зачать его надо прямо сегодня.
Просьба или, если угодно, требование Лауры в дороге не обсуждалось.
Сомнения больше не мучили молодую женщину. Она намеревалась настоять на своем. Конечно, они с Бишопом женаты недавно. Нельзя бросаться в такое предприятие, как в омут головой. Особенно учитывая возражения мужа — состояние ее сердца, страх потерять ребенка. Однако, выслушав сообщение Уиллиса, она решилась. Некий внутренний голос, отвергая логику и опасения, воззвал к ее сердцу. Теперь самое время.
Можно назвать это женской интуицией или слепой верой. Лаура знала только, что должна действовать.
Когда подтвердится хорошая новость, Бишоп одолеет свои сомнения, потому что, как доказали сегодня Хэйли и Уиллис, приятнее всего на свете узнать, что вы скоро станете родителями.
Они направились в гостиную. Бишоп держал ее за руку. Он был готов вести Лауру в спальню, но она уже продумала, где и как хочет забеременеть. В сумеречной тишине шелковое вечернее платье с шелестом легло на ковер. Бишоп горящим взглядом окинул ее тело, упиваясь линиями, которые он так сильно любил и которыми восхищался. В этот момент Лаура почувствовала, что в комнате жарко, что температура их тел растет, а кровь густеет. Отбросив упавшие на глаза волосы, она попыталась в темноте угадать выражение его лица. Что он ощущает, кроме нарастающего возбуждения? Чем озабочен?