Целитель услышал, как Львиносвет тяжело вздохнул. Голубичка умоляла его сказать, что это все неправда, но разве он мог признать это?
- Я не могу сказать этого, Голубичка, - грустно вздохнул Львиносвет. - Потому что это правда. Поверь мне, я и сам слишком часто хотел, чтобы это оказалось не так.
- Мы с Львиносветом наделены особыми силами, - продолжал Воробей. - Львиносвет выходит победителем из любой битвы, а я… скажем так, у меня есть способности, которых нет ни у одного другого целителя.
«Правда, я не могу сказать тебе, в чем они заключаются, - подумал он про себя. - По крайней мере, сейчас».
- А ты, как мы только что убедились, одарена особенной чувствительностью. - Ты точно знаешь, что происходит далеко от того места, где находишься. Я заподозрил это еще в тот вечер, когда мы провожали Дождевика в Речное племя. Помнишь, ты тогда сказала мне, что у них в лагере находится тяжело больная кошка? Я тоже был там, но ничего такого не почувствовал. Кроме того, я давно замечал, что ты охотишься намного лучше, чем это делают котята твоего возраста. А ведь ты тренируешься меньше месяца! А сегодня ты рассказала нам о животных, которые перегородили ручей. После того, как ты в точности описала, где я был и что делал, я склонен тебе верить. Думаю, ты действительно знаешь, что случилось с рекой.
Некоторое время Голубичка молчала, но Воробей ясно слышал, как она рвет когтями траву.
- Это чепуха! - наконец, выкрикнула она. - Я не верю ни единому слову! И я не хочу быть не такой, как все!
- Хочешь ты или не хочешь… - начал Воробей, но его прервал шорох папоротников и звук кошачьих шагов. В следующее мгновение отряд Песчаной Бури выскочил на поляну. Сильный запах грязи и гнили почти заглушал запахи котов.
- Как же мне все это надоело! - пожаловалась Песчаная Буря. Ее голос прозвучал неразборчиво, и Воробей догадался, что она не выпускает из пасти кусок мха. - Речное племя ведет себя так, словно мы Должны спрашивать их разрешения на каждый подход к воде!
- А я вся в грязи, - прохныкала Иглолапка.
- Мы все в грязи, - устало вздохнула Листвичка. - Ничего, сейчас отнесем воду в лагерь, а потом как следует отдохнем и почистимся.
- Фу, гадость! - прошипел Шмелелап. Голоса и шаги патрульных стихли вдали.
- Здесь нельзя поговорить спокойно, - проворчал Воробей. - Это все равно, что сообщать свои секреты всему племени!
- Давайте отойдем подальше в лес, где нас никто не сможет подслушать, - предложил Л ьвиносвет.
Воробей повел их вдоль старой тропы Двуногих к Заброшенному гнезду Двуногих. Здесь их встретил нежный запах кошачьей мяты, мгновенно успокоивший все тревоги слепого кота и наполнившей его сердце глубоким удовлетворением.