Штора тут же дернулась. Катя, подслеповато щурясь, выглянула на улицу.
Они долго смотрели друг на друга. Наконец, Ира показала руками, что хочет войти. Катя, словно опомнившись, кивнула.
– Я болею, – сразу предупредила Сергеенко, впуская подругу в темную прихожую, завешанную куртками и пальто. – Кто тебя так? – разглядела она синяк.
– Курбанова решила, что я за Щукиным бегаю. Кинулась на меня с кулаками.
– А Никита мне позавчера весь вечер пел, что ты в него влюблена, что прохода ему не даешь.
Катя и правда выглядела неважно, все запахивалась в свой махровый халат, подтягивала его под горло.
– Вы все-таки не поехали в Тучково?
Сергеенко знакомо поморщилась, утомленно махнула рукой и побрела в комнату. Ира вдруг с болью поняла, что не хочет расставаться с подругой, не хочет терять ту дружбу, что у них получалась. Но удерживать было нечего. Все закончилось. Красивая была игра. И она сама виновата, что пошла на нее.
– Жалко Никиту, хороший был мальчик, – крикнула она, разуваясь.
В комнате на столе лежала знакомая открытая тетрадь, рядом мерцал экран компьютера. На ней зависла какая-то игра. Катя, как всегда, оставалась Катей.
– Забирай, если понравился. – Катя утомленно села на разобранную кровать.
– И почему в тебя все влюблены?
– Дураки потому что. – Катя закашлялась.
– Может, все-таки расскажешь – зачем тебе все это понадобилось? Могла ведь просто сказать, что я тебе надоела.
– Не надоела! Я сама не знала, что все так получится. Хотела расшевелить тебя. А ты стала мне подыгрывать. Потом уж все складывалось одно к одному.
Ира молчала. Нет, не она одна была во всем этом виновата.
– А ведь здорово влюбляться! – устало прошептала Сергеенко.
– Это ты о чем?
– В романе самое интересное – начало. Когда все только-только. Да?
– Да, – машинально согласилась Ира.
– А я с Валеркой теперь встречаюсь, – сообщила Катя.
Вспомнился вечно ржущий долговязый парень в очках Гарри Поттера.
– Он скоро придет. Можешь остаться. Вы же знакомы.
– Зачем? – Ей было интересно услышать ответ на свой вопрос, ей не было дела ни до какого Валеры.
– Понимаешь, захотелось посмотреть на все это со стороны.
– Ты чего, с ума сошла?
– Да ладно. Ты сидела такая тоскливая. Потом этот дождь. Я с тобой поделилась своим чувством. Ты испытывала, что и я! Это же было здорово. И в романе все стало получаться. Никто же не знал, что ты все так серьезно воспримешь.
– А Никита тебе, значит, серенады пел под окном? И записки писал? И фотография у тебя его была? Что получала ты, то и выдавала мне?
– Все же стандартное. Я думала, ты сразу поймешь. А ты вдруг стала что-то на листочках строчить.