Оборвет, но не раньше, чем я сделаю снимок.
– Твой аппарат стар. Есть новые. Лучше. С одной экспозиции много оттисков. Столько, сколько захочешь.
– Я знаю, – ответил я ему.
Моя камера особенная. Она будет старой, но вряд ли – устаревшей.
– Я заберу твою жизнь, – сказал я Бигсби, уж не знаю, почему. Возможно, я устал молчать столь долгое время. – Там, где я жил, была резервация, а в ней – индейцы. Их мало осталось, и с каждым годом становилось все меньше. Кого это печалило? Никого. Индейцы – дикари. Только кое о чем они знали побольше нас. Например, о том, как срисовать душу человека, или его витальную силу, если так понятнее. Перенести на материю. А с материи – передать другому человеку. Седой Медведь научил моего отца отбирать жизнь, таковы были условия сделки. Но мне он дал вторую половину секрета, и я соединил обе.
Бигсби слушал меня, не спуская взгляда с камеры.
– Одна беда, что жизни этой хватает года на два… но это же лучше, чем ничего?
Я думал, что он станет умолять меня о пощаде, о том, чтобы я забрал жизнь Джорджа, который сам уже почти мертв, но вместо этого Бигсби закрыл глаза и сказал:
– Хорошо.
– Что хорошо?
– Ты заберешь мою жизнь и отдашь ее Джорджу. Два года – это много… Я и двух часов не протяну. А так… Передай ему, что мне жаль. Я и вправду любил Брианну. И если хоть так помогу, то… давай, пока я еще жив. Не тяни.
Я исполнил его желание.
Джордж спит. Не знаю, излечится ли он от опиумной зависимости или лишь от рака, но лицо его спокойно.
Тело Бигсби забрали. Полиция ищет ласкара, подробное описание которого я дал. Кажется, они не сомневаются в его виновности, как и в том, что причиной беды стала неосмотрительность Бигсби. Его репутация работает на меня.
Это хорошо.
Сегодня я сделаю последнее из того, что должен. Я спасу миссис Эвелину.
Я проснулась. Я видела бесконечно долгий сон, но сегодня наконец-то сумела отринуть его.
В моей комнате грязно. И горничная пропала. Еще кто-то писал в моем дневнике. Почерк не мой. Конечно же, я ведь спала. Как я могла писать?
Утром заглянул Патрик. Я спросила его про Брианну, но он ответил лишь, что я очень долго болела. Не помню этого. Должно быть, тот сон и был порожден болезнью.
(Дописано позже.)
Приходил Джордж.
Он очень плохо выглядит, хотя уверяет, будто бы теперь ему лучше, чем вчера. Он рассказал про Брианну. Он лжет. Я не могла забыть о подобном.
Или нет?
Джордж уверяет, что нервное потрясение и стало причиной моей болезни. Так ли это?