Кнопка ярко-красная, крупная, торчит в центре пластикового стола. Комната для свиданий невелика. В ней есть окно, забранное решеткой, стоят стол с этой самой кнопкой, стулья, трюмо с вьющимися цветами, которые на первый взгляд выглядят как настоящие, и прорези неработающего кондиционера.
Он нужен лишь для того, чтобы камеры спрятать.
Адам садится на стул под кондиционером. Это не попытка покинуть поле зрения видеокамеры: его берут на прицел другие, пока не вычисленные. Место вызывает явный дискомфорт, как и ожидание разговора. Оно затянулось настолько, что присутствие Дарьи Адам осознал, лишь когда она сказала:
– Привет.
– Здравствуй.
Медбрат удалился, вежливо прикрыв дверь. Иллюзия уединения. Адам не поверит ей.
– Как дела? – спросила Дарья.
– Спасибо, хорошо.
– Пожалуйста. Нет, я понимаю, что ты не горишь желанием меня видеть, – Дарья похудела и перестала следить за собой. Коричневая блуза, мешковатые брюки мышастого оттенка, босоножки простые, белые, а к ним – пухлая сумка, больше похожая на бурдюк с ручками.
На Адама Дарья не смотрела. Зато на Адама смотрела черная камера, спрятанная за решеткой. Или другая, сидящая в космах пластикового цветка. Или третья, спрятавшаяся за картиной… зеркалом… есть тысячи мест в этой комнате, куда можно поставить камеру.
– Ты у нас погружен в размышления, и все такое…
Обрывки слов. Злой голос. Адам не понимал, о чем она говорит. Просто он слишком много думает о камерах.
– И со мной встречаться ты не хотел.
Остановилась. Лицом к стене, спиной к Адаму. Поза демонстративная. Поза не имеет значения, важны слова и действия или отсутствие действий.
Всеслава наблюдает.
– Я хотел.
– Что? – Дарья резко обернулась.
– Я хотел видеть тебя. Я испытываю к тебе привязанность. Но я помню о твоем антагонистическом отношении к заведениям подобного рода.
– И поэтому ты просил передать, чтобы я… чтобы я… – Дарья взмахнула руками и упала на стул. – Адам, знаешь, кто ты? Ты придурок ненормальный!
Скоро станет.
– Я неоднократно провоцировал стрессовые ситуации. Ты переносила их крайне болезненно. Я не имею возможности изменить прошлое. Однако в настоящем времени оптимальное решение – избавить тебя от необходимости общения со мной и как следствие эмоциональных перегрузок.
– Благородный придурок, – подвела итог Дарья. – Слушай, тут курить можно?
Адам пожал плечами и передвинулся, заслоняя Дарью от взгляда камеры.
Если, конечно, он верно вычислил положение.
– И я дура. А в итоге все сложилось так, что хреновее некуда.
Она вытащила сигареты, повертела пачку и бросила обратно в сумку. Достала литровую бутылку минералки и сделала несколько жадных глотков.