Мое сердце подвело меня. То, что рассказала Брианна, было немыслимо! Невозможно! Чтобы мой сын, мой маленький ласковый Джордж, который плакал над издохшим щенком, сотворил подобное? Где я ошиблась? Когда свернула с верного пути?
Я ведь любила их всех одинаково, не смея показать эту любовь, боясь испортить их ею, как портят варенье излишком сахара. Я растила их, как мать растила меня и брата, внушая уважение к ближним. Но теперь мои усилия видятся мне водой, что исчезает в песке, оставляя его сухим. Неужели виной всему собственная натура Джорджа?
Так было бы легче думать, но я вспоминаю его маленьким и не нахожу подтверждений нынешней жестокости. Брианна, которую полученные новости довели до слез, уверяет, будто если кто и виновен, то приятель Джорджа, некий Кэвин Бигсби, человек хорошего положения, но весьма подлого характера.
А мне стыдно, что я перестала следить за друзьями моего сына. Мне казалось, что в Лондоне, в хорошем обществе, которое, памятуя об отце и деде, приняло Джорджа весьма благосклонно, с ним не случится дурного. Но, верно, Лондон моей недолгой молодости изменился, если существу со столь низкой моралью, каковым представляется мне Бигсби, дозволено входить в приличные дома.
(Дописано позже.)
Доктор, которого пригласила Брианна, беспокоясь обо мне, заверил, что виной всему – излишние волнения, каковых советовал настоятельно избегать. Он не спрашивал о причине этих волнений, но по глазам его я видела – знает. И снова стыд, необъятный, неописуемый, охватывал меня.
Я нашла в себе силы поблагодарить его за заботу, а когда он ушел, попросила Брианну написать письмо. Скоро все закончится. Джордж вернется домой. Я достучусь до его души, и он поймет, сколь страшно ошибался.
Приветствую тебя, Кэвин Великолепный!
Слышал о твоем новом приобретении. Точнее было бы сказать, что о двух, и если про жеребчика поговаривают, будто он не стоит потраченных денег, то насчет мисс М. все придерживаются прямо-таки противоположного мнения. О, сколь приятен мне их скрежет зубовный!
К слову, можешь записать в завистники и меня, потому как лишь слепой, глухой и напрочь лишенный всякого воображения мужчина не будет тебе завидовать.
А уж если заговорили о таких, то слухи о нашей проделке дошли до той глуши, в которой обретается матушка, и, конечно, премного ее расстроили. Она требует немедленно явиться пред ней, видимо ожидая оправданий. Сам понимаешь, у меня нет ни малейшего на то желания. Потому я сделаю проще: отправлю Патрика домой, тем паче что шутка утратила свежесть, я же в самом скорейшем времени присоединюсь к тебе, чтобы обсудить некоторые вопросы финансового характера.