Поздно вечером Мередит лежала в старинной ванне на ножках в виде когтистых звериных лап, жалея о том, что не привезла с собой соль для ванн, которая помогла бы ей расслабиться. Она не привыкла к таким длительным прогулкам, но они с Йеном были так заняты разговором, что незаметно отмахали несколько миль.
Ополаскивая лицо холодной водой, Мередит задумалась о Йене. Он вел себя так, словно не меньше, чем она, знал и любил историю Шотландии и был озабочен судьбой своего собственного наследства. Хотя она безуспешно пыталась выведать у него какой‑нибудь секретный план, он рассказал ей о нескольких стычках между кланами, прежде чем вожди пришли к соглашению о том, что последующие конфликты будут ограничены игровым полем. Так же, как и она, он сожалел о бессмысленной вражде кланов и выразил надежду, что следующие поколения Макреев продолжат политику примирения. Нет, Синклер совсем не похож на человека, который собирается согнать жителей Корридана с их земли, подумала Мередит. Но возможно, что он блефует, прикрывает внешней доброжелательностью свои истинные намерения? Интересно только, каковы эти намерения?
Купание не помогало, и она, обернувшись банным полотенцем, вышла из воды, а затем облачилась в длинную шерстяную юбку и свитер. Юбка из красной с синим шотландки под названием «Гордость Шотландии» стала ее любимой одеждой — ей нравилось, как она обволакивает ноги, словно теплое одеяло.
В животе у нее заурчало, и Мередит поняла, что страшно голодна. Достав из крошечного холодильника купленную еще днем баранью ножку, она натерла ее солью, чесноком и розмарином. Конечно, кусок был слишком велик для одного человека, но из того, что останется, можно наделать сандвичей.
Поставив жаркое в духовку, она налила в стакан вина и только после этого разрешила себе снова подумать о Йене Синклере. Как ей узнать правду про этого человека? Ясное дело, что не от собственных сородичей — они настолько предубеждены против Синклеров, что ни один из них, даже Роберт Макрей, не будет объективен.
Кое‑что ей удалось уточнить во время их прогулки. Ему тридцать два года, он никогда не был женат. Классический пример трудоголика. Кроме замка Даниган, Йен получил в наследство семейный бизнес — винокурню, которую сумел превратить из небольшого предприятия в крупную фирму по производству высококачественного шотландского виски. В процессе расширения производства он скупил несколько мелких винокурен, находившихся на грани банкротства.
Во время разговора о своем бизнесе Синклер вскользь намекнул на то, что склонен участвовать в плане Энгуса Стюарта. Он сказал, что восстановление замка съедает все доходы от винокуренного завода и ему придется искать другие источники финансирования.