– Знаешь, у меня совсем нет времени для чтения… Это… — он пустил страницы веером, — так, на сон грядущий. Попалось под руку случайно, сейчас ведь полно такой литературы*[16]. И вот мне пришла в голову одна идея…
– Да, — согласился я. — Сейчас этих триллеров полно. Иначе и быть не может.
Он налил полный стакан минеральной воды, залпом выпил, отдышался.
– Это почему?
– Такова логика нашей жизни… Ничего, кроме бое вика, человек сейчас просто ни в состоянии воспринять… — я взял со стола книжечку, тоже пустил страницы веером. — Литература всегда была для нас не столько чтивом, сколько средой обитания. Теперь эта среда из меняла русло и потекла в жанре триллера. Всем остальным жанрам придется подождать*[17].
Катерпиллер расстегнул еще одну пуговку, подергал ворот рубашки — характерный жест человека, желающего слегка освежить вспотевшую грудь; налил себе минералки, на его висках вспухли крохотные капелью пота.
– У тебя температура? — спросил я.
– С чего ты взял? — удивился он. — А-а-а, это… Да, накатывает что-то временами. Я и сам не пойму. Вдруг ни с того ни с сего — душно делается. Как в бане. У тебя такого не бывает? Топят, что ли, у нас чересчур?
Катерпиллер выдерживал паузу и покусывал длинный, тщательно отманикюренный ноготь мизинца… Надо бы ему при случае заметить, что этот ноготь на мизинце — дефект образа, моветон.
– У нас в фирме что-то не так, — сказал он и поглядел в окно; взгляд у него был отсутствующий. — Я не понимаю, что именно не на месте. Просто чувствую… Чутье у меня, как у легавой.
Про себя я отметил, что он лукавит. Если у тебя хватило денег на шикарный офис в Замоскворечье, то наверняка осталась кое-какая мелочь, чтобы нанять кэгэбэшников для дознания или десантников для охраны. Хотя с бывшими десантниками уже возникают проблемы — наверное, все запасники уже служат где-то "алексами".
– Догадываюсь, о чем ты думаешь, — Катерпиллер подкислил улыбку саркастической интонацией. — Однако в нашем случае мы имеем дело с чем-то нетривиальным.
Он встал, скинул пиджак, бросил его на стул, подошел к окну и включил кондиционер, заложил руки за спину, прошелся по кабинету. Потом присел на соседнее кресло, покосился на сборник детективных рассказиков.
– Тут в предисловии есть одна занятная мысль…
– Да ну! — удивился я. — Хорошо, что хоть одна нашлась.
– Брось! — отмахнулся Катерпиллер. — Ты знаешь, о чем я.
– Нет, не знаю.
– О путанице… О том, что мы часто не разбираем, где кончается литература, а где начинается реальная жизнь. И наоборот. Вообще это, знаешь ли, повод… — он, кажется, собирался развивать эту мысль, и мне пришлось его прервать на самом старте глубокомыслия.