— Я снимаюсь.
— Какая досада. Мне жаль, но свой «поляроид» я оставил дома.
— Ну кончай… Ты же понимаешь, о чем я. Мы можем сходить ко мне домой, это недалеко, за мостом. Там рядом с метро старый дом, в котором магазин «Военторг». — Он назвал подробный адрес, код на входе, этаж, номер квартиры.
— Ты всем даешь свой адрес? — спросил я.
Он пожал плечами.
— О'кей! Пошли, сэр Элтон. Только не к тебе домой, а вон в тот лесок.
Пляжная девушка приподнялась на локтях, демонстрируя мне свои тяжелые груди, и ошарашенно поморгала, наблюдая за тем, как мы поднимаемся с песка и мой дружок ласково берет меня под локоть.
— Что поделать, такова жизнь, — сказал я ей, в очередной раз стряхивая с себя руку Элтона.
В жидком березовом лесочке, кошмарно замусоренном отходами пикников, было ненамного прохладнее, чем на раскаленном блюдце пляжа. Я прислонил своего попутчика к шершавому стволу и погрозил у него перед носом пальцем.
— Вот что, приятель. У меня к тебе дело. Но вовсе не того свойства, о котором ты подумал. Тебя, кстати, как зовут?
— Сева, — после минутного колебания представился он.
— Вот что, Сева. — Я кивнул в сторону одной из дальних полянок, по которой фланировали голые мужики. — Ты: ведь здешнее общество знаешь?
— Разумеется, — с достоинством и даже приосанившись, отозвался он.
— И это очень хорошо. Я ищу тут одного человечка. Ну, из вашей компании… Симпатичный, лет двадцати пяти.
Я старательно описал внешность желтоголового визажиста.
— Да, — пристально глядя мне в глаза, произнес Сева.
— Что — да?
— Я его знаю. Кто же не знает Бореньку.
Сева отвел взгляд вбок и горестно вздохнул.
— В чем дело? — спросил я.
— Да так. — Он с неопределенной витиеватостью повертел кистью руки. — Я его, конечно, знаю, но мы слишком разные люди.
— В каком смысле?
— В том, о котором толкует тот анекдотец… Он гей.
Я вдруг испытал прилив сострадательного чувства по отношению к этому педику, плюшево-мягкое лицо которого вдруг зачерствело, а скорбная носогубная морщина отчетливо и жестко прочертилась от раздувшегося крылышка носа и дотянулась до уголка поджавшегося рта, — в этот момент Сева выглядел настолько глубоко и искренне несчастным, что я просто не мог не похлопать его по плечу.
— Брось, Сева, брось. Все мы люди. А что до Бореньки, то мне он нужен исключительно по делу.
— Боюсь, что ты опоздал.
— То есть?
— А то и есть, что у Бореньки на сегодня уже есть пара.
— Сева, я ж тебе сказал. Я не по этому делу.
— Они прекрасно смотрятся, — продолжал он, пропустив мимо ушей мою реплику. — Боря худ и строен. Его друг плотен и крепок. Они в самом деле прекрасная пара. Особенно это было заметно, когда они катались на водном мотоцикле.