Она подъехала к бедному домику, вышла из машины и вошла внутрь. Кейн проехал чуть дальше. Постоял минуту, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Прежде всего он извинится за то, что предложил ей вафли. Он просто не учел всей сложности ситуации. Потом скажет, что не хочет, чтобы между ними остались обиды или недосказанности. А между тем будет делать то, что так хорошо умеет — наблюдать, слушать, стараться понять, как ей можно помочь.
Наконец он вышел из машины и позвонил в дверь. Ему открыла девочка лет трех.
— Мама! — закричала она и бросилась обратно в дом. — Мама! Там чужой дядя.
От удивления Кейн открыл рот. И вдруг весь напрягся. Эта девочка — могла она быть его дочкой?
В прихожую выбежали Лиз и незнакомая рыжеволосая женщина. Девочка так естественно спряталась за спину рыжеволосой, что сразу стало понятно, чья она дочь.
Лиз стояла, загородив собой входную дверь, готовая к бою.
— Ах, это ты! — Она тяжело вздохнула и повернулась к другой женщине. — Это мой бывший муж, Кейн.
Кейн, еще не оправившийся от осознания, что он, может быть, отец девчушки, быстро проговорил:
— Я приехал извиниться за вафли, в прошлую пятницу.
— Извинения приняты. А теперь уходи.
Уф! Он не помнил, чтобы у нее была столь быстрая реакция.
— Нет, я не могу. То есть я хочу сказать, тебе не надо было посылать ко мне сегодня другую уборщицу. — От смущения он говорил все быстрее и быстрее. И сбивчивее. Куда делось его самообладание? То самое, которое помогало ему выходить победителем из дебатов с банкирами и поставщиками?
Испарилось. Потому что Лиз — не банкир и не поставщик. Она — обычный человек. Его бывшая жена. Только сейчас он понял смысл слов, которые сказала ему Ава. Он не умеет разговаривать с обычными людьми. Поэтому у него и нет личной жизни.
Но ему необходимо было поговорить с ней!
— Ты не могла бы уделить мне десять минут?
— Для чего?
Он улыбнулся так чарующе, как только мог:
— Десять минут, Лиз. Это все, о чем я прошу.
Лиз вздохнула и обернулась к женщине у себя за спиной. Та сказала:
— Вы можете пойти в патио.
— Это не твой дом? — удивился Кейн.
— Нет.
От смущения он зажмурился, потом повернулся к рыжеволосой женщине:
— Извините меня, миссис…
Та опять пожала плечами:
— Просто Аманда. Ничего. Все в порядке. Это и не мой дом на самом-то деле.
— Тогда чей же?
Лиз жестом пригласила его пройти за ней в холл и дальше, на кухню.
— Я объясню тебе в патио.
Голубоглазая девчушка побежала за ними к двери во внутренний дворик. Но Лиз остановила ее и опустилась на корточки рядом с ней:
— Джой, а ты побудь с мамой. Хорошо?