— А куда? — вяло поинтересовался я.
— Как куда, в зоопарк! Таким, как ты, место исключительно в клетке. Чуть шею мне не сломал…
— Ну извини, извини. Я ведь любил его. Ты должен понять…
Минут пять мы молчали.
— А кто он тебе был? — тихо спросил Денисов.
Не знаю. Просто очень близкий человек. Ближе не бывает. Наверное, только мама. Но мамы я не помню. Она умерла, когда мне было всего два года. Несчастный случай. Она ведь, как и отец, была геологом. Утонула в таежной речке. Отец никогда не рассказывал, как это случилось.
— Так все-таки… — не унимался я, — это были менты?
— Да… — мрачно признался Денисов. — Ребята из ОБППСОН.
— Откуда-откуда?
— Отдел по борьбе с преступлениями и правонарушениями в сфере общественной нравственности.
— Ну надо же, какие высоконравственные менты! Ты их достал потом?
— Нет. Они тут же уволились из органов.
— А какого черта полиции нравов понадобилось в квартире скромного пенсионера? — спросил я, и тут же смутная догадка возникла в моей голове: — Ты хочешь сказать….
Денисов сокрушенно покачал головой:.
— Да. На той жилплощади, которую твой учитель сдал некой мадам Синатской, Людмиле Львовне, размещался маленькой уютный бордель… Я поднял дела прежнего ОБППСОНа — все, начиная с момента создания отдела в девяносто седьмом году.
— И что?
— Да странно все это выглядит… Поначалу дела шли шустро, бордели накрывали чуть ли не каждый день — словом, к концу года их количество исчислялось сотнями. Но к девяносто девятому году таких — накрытых — оказалось всего восемь за год.
Я расхохотался и левой рукой слегка крутанул руль влево, потому что Денисов, уставившись на меня, отвлекся от дороги и чуть не протаранил серебристую «шкоду-фабиа», за рулем которой сидела женщина. Симпатичная машинка притормозила у обочины, напротив цветочного магазина, из нее вышла женщина лет тридцати и остановилась напротив витрины, за стеклом которой буйно распустились яркие цветы явно нездешней флоры. Денисов в сердцах пару раз просигналил, она обернулась. Лица женщины мы рассмотреть не смогли — оно было скрыто за дорогими очками в тонкой черной оправе. Я приветливо помахал ей рукой.
— Что тут смешного? — спросил Денисов.
— В самом деле — ничего. Твоя статистика — не более чем иллюстрация одного известного правила из современной жизни.
— Да? И что за правило?
— Что охраняешь — то и имеешь. Аптеку охраняешь — лекарства имеешь. Продмаг — имеешь колбасу. Пасешь ночных бабочек — имеешь девочек.
Денисов фыркнул, хотел было возразить, но я стоял на своем:
— Да брось ты, майор. Ты же лучше моего знаешь: ребята из вашей полиции нравов просто взяли эти очаги разврата под свой контроль. Ведь так? Но тогда тем более непонятно…