— Не захотела, — эхом повторил он следом за ней.
— Да, не захотела. Потому что тогда у меня бы не было ее, моей Эйприл. И… не было бы тебя. А так в любом случае остались воспоминания. Это по крайней мере у меня никто отнять не может.
Глаза Джейка потемнели. Такого он не ожидал. Он не смог выдержать взгляда Кейт и стал смотреть куда-то в сторону. Больше всего ему хотелось сейчас схватить это нежное сладостное тело и прижать к себе. Крепко-крепко.
Потому что он любил ее.
И как будто прочитав его мысли — о, как часто они читали мысли друг друга, — Кейт проговорила:
— Джейк, я люблю тебя. И я люблю свою дочь. Нашу дочь. Наконец-то ты все знаешь и поступай как хочешь.
Он молчал. Прошло несколько невероятно длинных мгновений. Она глотнула вина, потом еще.
— Говоришь, что любишь, — произнес он совершенно серьезным тоном, — а кормишь какими-то нищенскими бутербродами с ореховым маслом.
Кейт взглянула на Джейка: он шутит или нет? Его губы задрожали перед вспышкой белого — улыбка такая же яркая и великолепная, как Голливуд.
— Джейк… — прошептала она.
Скрипнула дверь. На пороге кухни появилась Эйприл, бледная и очень серьезная.
Скользнув взглядом по застывшим фигурам отца и матери, она всхлипнула, а затем разразилась рыданиями.
— Родная моя! — вскрикнула Кейт и метнулась к дочери, притянула к себе. Теперь уже они обе рыдали, прижимаясь друг к другу.
Джейк стоял потрясенный, наблюдая эту сцену, не в силах произнести ни слова.
— Мам, — всхлипнула Эйприл.
— Деточка, милая, я так тебя люблю, — плакала Кейт. — Ну получилось так. Что теперь сделаешь, раз так получилось.
— Мамочка, я тоже тебя очень люблю. — Эйприл икнула, поплакала еще немного, а затем подняла голову, вытерла нос и вдруг спросила, показывая на бутерброд с ореховым маслом в руках у Джейка: — А мне можно это? Я тоже хочу есть.
Они хотели очень много сказать друг другу, но сил говорить не было. Эйприл примостилась рядом с Кейт на диване, а Джейк стоял у окна и глядел в темноту ночи.
Кейт была счастлива. Боль в душе медленно проходила. Мир в семье постепенно восстанавливался.
Сидящая рядом неожиданно повзрослевшая дочь внушала ей благоговейный страх. Она никак не могла к этому привыкнуть.
— Ты его любишь? — прошептала Эйприл на ухо Кейт.
Кейт кивнула. Ей не хотелось, чтобы Джейк услышал их разговор.
— А он тебя?
— До вчерашнего дня любил, — ответила Кейт, помолчав.
— В таком случае я отправляюсь спать. Спокойной ночи всем. — Эйприл встала с дивана и направилась в свою комнату.
— Что она тебе сказала? — спросил Джейк, как только за Эйприл закрылась дверь.