— Этот старый дон Хуан целуется так же, как я? — поинтересовался он, заводя руки Виктории за спину и прижимая девушку к себе. — Ты так же таешь в его объятиях, как в моих? И не говори, что этого не было — только я один знаю, как включается твой внутренний термостат! Или нужно напомнить?
Негодующий возглас Виктории был мгновенно подавлен властным поцелуем, от которого у девушки закружилась голова и по телу пробежала дрожь.
Вначале она пыталась сопротивляться, дергаясь в объятиях Фрио, но противостоять его настойчивому желанию было очень сложно. К тому же Марку помогал непреодолимый глубинный инстинкт в сознании девушки, доставшийся от праматери Евы, который вынуждал ее покориться мужчине. В этом чувствовалась какая-то фатальность — умом Вики не хотела отвечать на поцелуи, но ничего не могла с собой поделать. Казалось, этот человек имел над ней особую власть.
Последняя трезвая мысль, мелькнувшая в голове девушки, была о том, что даже Хуан, со всем его опытом, не мог добиться такого эффекта. Марк Фрио не оставлял возможности взвешивать за и против. Он просто целовал, и ее сердце отказывалось прислушиваться к голосу рассудка.
Губы девушки раскрылись, язык встретился с языком, и кубинец отпустил тонкие запястья Вики. Она сама обняла Марка, прижимаясь к нему еще крепче.
Фрио повернул ее спиной к краю стола. Виктория чувствовала ласкающие прикосновения мужских рук, двигающихся по спине сверху вниз и обратно. Действия Марка вызвали волну тепла в теле. Вики вдруг тихо всхлипнула, ощутив широкую ладонь на груди.
Тонкие чашечки бюстгальтера сразу показались девушке чересчур тесными, они грубо давили на нежные напрягшиеся соски. Марк расстегнул маленькие перламутровые пуговицы на шелковой блузке и сдвинул легкую ткань с плеч. Затем он расстегнул бюстгальтер...
Девушка бросила быстрый взгляд из-под ресниц и сразу покраснела, заметив, как заблестели карие глаза кубинца, когда он увидел обнажившуюся грудь с очаровательными розовыми кончиками. Его руки мгновенно оказались на прелестных выпуклостях, большие пальцы принялись дразнить соски, доставляя особенно острое наслаждение. В ней проснулась томящая чувственность, знакомая каждой женщине. Виктория откинула голову и тихонько застонала — тело девушки властно взывало к дальнейшему.
— Никогда не забуду, — прерывисто произнес он, — как ты лежала голая на диване... Иногда мне это снится...
Марк приник к губам Вики, одновременно приподнимая ее, чтобы усадить на стол. Затем теплые губы прижались к дрожащим векам девушки, к бьющейся жилке на виске, к мягкому завитку ушной раковины.