"корыто" из-под второго (оно оказалось неожиданно лѐгким), перетащил его на
свободное место, постелил и присел на край в ожидании начала измывательств.
- Ты говоришь на испанском? - спросил "пират". Странно, но Яшу часто
принимали за латиноса, иногда - за грузина или армянина, и почти никогда - за
еврея.
- Нет. Я - из России.
- О-о! Здрасты! Досудання! Корошоу! Супасиба! - быстро выдал свой запас
русских слов "пират" и... неожиданно широко улыбнулся. Потом вновь перешел на
английский.
- Меня зовут Драган. Я - из Македонии. Когда-то в школе учил русский. Мы
тогда все учили. Раньше - до свободы. Теперешние молодые не учат - из принципа.
Всѐ остальное они не учат из лени.
- Постой, так ты что, старый что ли?
- Нет, не очень. Мне - 34 года. Но они - другое поколение, они про социализм
только читали, да и то только те, кто вообще что-либо читают!
- Ну, положим, у вас-то, в бывшей Югославии, этого социализма по-
настоящему никогда и не было!
- Это потому, что ты с Москвой сравниваешь! А я - с Бельгией, с Голландией!
- А вот скажи мне, Драган, ты при социализме в тюрьме сидел? Нет? Вот и я -
нет. А при демократии... Впрочем, шучу: демократия тут не виновата. Кстати, а ты за
что здесь?
- Подрался в баре по пьяни. - Драган махнул рукой. - Если честно, даже и не
помню из-за чего. И с кем...Сам понимаешь - у нас с тобой, как у всех славян, подвиги по пьяни - в крови! Ты ведь тоже...
Насчет славян Яша благоразумно промолчал, благо, принесли ужин. Перед
ужином всем раздали целлофановые пакеты с одноразовыми бритвенными
станками, маленькими кусочками туалетного мыла, складными маленькими зубными
щѐтками и малюсенькими тюбиками пасты и шампуня. Умывшись, Яша аккуратно
сложил всѐ в пакет. Драган расхохотался:" Выбрось! Утром ещѐ дадут! Это всѐ
одноразовое. Да и примета хреновая: если собираешь - значит , надолго
готовишься..."
Ввиду отсутствия нижней челюсти с ужином возникли некоторые сложности.
Пришлось отказаться от курицы, печенья и тостов, т.е. пожевать гарнир, запить
соком и чаем, и успокоться. Пока, вроде, никто не приставал, а, значит, можно было
прилечь и внимательно изучить окружающую среду.
В центре камеры стоял круглый стол, за которым могли сидеть пять-шесть
человек. Остальные ели, сидя на полу, на корточках, или в своих "корытах".
У длинной стены напротив входа - два унитаза, закрытых занавесками на уровне
пояса. Если сидишь – видны только голова и плечи. Рядом - два душа, но уже без