Валентина Хубраковна взяла паузу. Я по-прежнему тупо молчал.
— Поговорите с сыном, — мягко сказала заведующая. — Скажите ему, что не надо пугать ребятишек.
— Хорошо, — сказал я. — Я обязательно поговорю с ним.
— И последнее. Убедительная просьба — не разрешайте своему ребенку брать в садик игрушки. Они ссорятся из-за них, чуть ли не дерутся. Один принесет красивую игрушку, а остальным тоже хочется. Крик, слёзы.
— Мы не разрешаем, — сказал я.
— Да что вы говорите, — пропела заведующая. — Ваш сын каждый день приносит в группу плюшевого медвежонка.
Язва.
VIII
Когда я вернулся домой, я был спокоен. Подогрел оставшийся с обеда борщ, поел. Помыл тарелку. Попил зеленого чая с молоком. Поставил чашку в мойку. В голове было пусто. Не о чем было думать, все уже было думано-передумано по дороге домой и решено твердо. Дело было за малым.
Оставалось поговорить с бабайкой.
IX
Две чашки чая. Одна из них кофейная. Печенье «Юбилейное» — бабайке нравится «Юбилейное». Ольга купает сына. Это ненадолго, минут на пятнадцать, но мне хватит.
Бабайка деликатно прихлебывает чай, скальпелем отрезает себе кусочки печенья, кладет их в рот, жуёт и молчит. Говорить должен я, ведь это я, в конце концов, сказал, что нам надо поговорить.
— Ты ходишь в детский сад. — Я, наконец, решился.
— Да, хожу, — сказал бабайка.
— Тебе не стоит этого делать.
— Ха!
— Ты пугаешь ребятишек.
— Я охраняю вашу семью.
— Ты охраняешь Никиту.
— Он в вашей семье — главный. Ему и внимания больше. Но по сути — я охраняю вашу семью.
— Не надо нас охранять.
Пауза. И ворчливо так:
— Ладно, не буду. Посмотрим, что из этого получится.
Я удивился. Не думал, что мне всё будет так легко. Впрочем, плевать. Главное, я добился своего.
И мы дальше пьём чай.
X
Не знаю, что это было — совпадение, или, выражаясь трагедийно, роковая случайность. Все мы иногда поздно возвращаемся домой.
Бывает.
— Эй, мужик! закурить не найдется?
Терпеть не могу, когда так обращаются ко мне. Если ты куришь, почему у тебя нет своих сигарет? Или своих спичек? А уж если так обращается к тебе сопляк малолетний…
— Какой я тебе мужик, юноша.
— А чё так дерзко отвечаем?
Я знаю, что скажет жена. Она скажет, зачем ты связываешься со шпаной, тебе что, жить надоело. Да только себя уважать хоть немножко да надо. Тем более если их всего двое.
— Да пошёл ты…
И тут выяснилось, что я ошибся. Не двое их было — трое. Когда сзади бьют по тыквочке палкой или что там у него было — это не больно. Просто бац! — и чувствуешь, как что-то тёплое начинает стекать вниз по голове. Вот тут-то я разозлился по-настоящему. Да только шпана эта обгашеная против обыкновения не стала меня добивать, а побежала. А я за ними не погнался.