Я человек эпохи Миннезанга (Големба) - страница 53

На первую страницу
Бетон, стекло и жесть.
Кирпичной кладки весть,
кирпичной кладки месть.
Мне снятся города.

СВЕТИ-ЦХОВЕЛИ

Свети-Цховели, старая церковь, Свети-Цховели, –
долго плутали мы, плакали долго и пели.
Свети-Цховели, одна ты, должно быть, на свете,
возле Тбилиси, в пыльной и ласковой Мцхете!
Долго плутали мы, плакали долго и пели, —
в долгих скитаньях одной только песней владели, –
в долгих скитаньях, в раздумьях беспечных и здравых,
там, где ты, Свети, стоишь на некошеных травах!
Старых царей твоих, витязей сумрачной кручи,
здесь погребли по приказу маркиза Паулуччи, –
не упомянут в грузинских задумчивых песнях
этот беглец, и пришелец, и царский наместник!
Свети-Цховели, одна ты, одна ты на свете,
старая церковь в печальной и ласковой Мцхете, —
старая церковь, одна ты на свете такая,
вот почему не дряхлеешь, сердца привлекая.
В этих краях не гудят голубые метели, –
кроткое солнце вползает в зазоры и щели,
небо ночное роскошней иных фейерверков,
словно теплица – Тбилиси в межгорном пределе,
дремлет Мтацминда, тревоги давно отгремели…
Только сильнее всего по душе мне печальная церковь,
старая церковь, давно позабытое пламя,
звонницы будто с картонными колоколами,
возле теплицы садовника Мамулашвили, –
старая церковь, ее мы еще не забыли,
старая церковь, ее мы забыть не сумели, –
светоч очей моих, сизая Свети-Цховели!
Свети-Цховели, одна ты такая на свете, –
старая церковь в печальной и ласковой Мцхете!

ИЗ АБУЛЬКАСИМА ФАТХЕМИ, ВООБРАЖАЕМОГО ПОЭТА

1. «Слишком много абзацев, и строф, и страниц…»

Слишком много абзацев, и строф, и страниц,
слишком много слепых человеческих лиц,
слишком много событий, решений, свершений,
слишком уж многократно мы падаем ниц.
Пусть прелестны красавицы – это беда,
и вода, если солнце касается льда, –
если жизнь на земле – череда огорчений,
то на небе, быть может, отрад череда.
Буквы «алеф» стройней твой трепещущий стан,
дуги-брови нежней франкских северных стран, –
если ты мне еще слово нежное скажешь,
то зачем мне Кааба, на что мне Коран?
Эти строфы сложил я, Касим Фатхеми,
и сказал: о шайтан, эти строки возьми! –
Если ты не стыдишься хвалить эти строфы,
то чего мне краснеть пред чужими людьми?

2. «В городах, где живут люди Запада, – порядок большой…»

В городах, где живут люди Запада, – порядок большой.
В городах, где живут люди Запада, – отдыхаю душой.
Говорят мне, что грязен Восток и жесток,
говорят, что в крови его травы…
В этом смысле, пожалуй, люди Запада правы…
Отчего ж мне милей мой жестокий Восток?

3. «Яблоки в лавке у фруктовщика»

Яблоки в лавке у фруктовщика
алеют, иных красоток щекастей
Ай, почему моя Азия дика?
Следующая страница