– Если бы она была маленькая, вас бы сюда не пригласили, – между тем улыбнулся Остин.
– Я приложу все усилия, – кивнул Калистратов.
Ему не привыкать. Тысячи нечистых на руку дельцов, проворовавшихся банкиров, мэров, других чиновников из России обосновались в Англии и других странах в надежде на покой. За все надо платить. Хорошо зная менталитет соотечественников, владея информацией и связями, Калистратов успешно их доил.
* * *
На припорошенную снегом березу стремительно приземлилась синица. Желтогрудая птаха деловито перепрыгнула с ветки на ветку, сбросив вниз алмазную струйку снега, повисла вниз головой и подозрительно оглядела взгорок. Прощебетав, она так же ловко сорвалась и улетела, словно разглядев в заиндевевшем кустарнике притаившуюся угрозу. Едва слышно царапая по стволу лапками, к верхушке огромной сосны, освещенной скудными лучами солнца, устремилась белка. Подобно сварливой старухе, ругающей погоду, где-то тоскливо кричала ворона. Зима не отступала, а, напротив, с упорством наращивала мощь, словно давая понять, что у нее сильный, как и у русских, характер.
Пытаясь согреться, Антон Филиппов, по кличке Филин, по очереди стал напрягать мышцы. От этого под белым прорезиненным ковриком, на котором он лежал, едва заметно захрустел снег.
– Замерз? – спросил Дрон, от внимания которого не ускользнули даже едва заметные движения.
Он устроился в сугробе среди торчащих из снега веток мелкого кустарника и в маскхалате был почти не заметен даже с нескольких шагов.
– Скорее устал находиться в одном положении, – негромко ответил Антон.
Василий Дорофеев, а для сослуживцев просто Дрон, был по-своему уникальной личностью. Среднего роста, смуглолицый, с живым взглядом весельчак попал в группу еще лейтенантом и дослужился до майора. Как считал Антон, чудом. Нет, специалист он был превосходный, но его шутки иногда выходили за рамки дозволенного. Он мог превратить в представление даже бой, разыграть боевиков, находясь у них в плену, одурачить при проведении контрольных занятий проверяющего или поставить в нелепое положение на учениях посредника. Он знал массу анекдотов и не лез за словом в карман. Его мальчишество иногда выводило из себя. Однако в душе Антон был рад, что в группе есть некое подобие клоуна. Дрон снимал напряжение, развеивал скуку, подбадривал в тяжелой ситуации, да и к решению задач подходил неординарно. Антон не исключал того, что психологи, участвовавшие в подборе людей для подобных его подразделений, учитывали эти качества. Он давно заметил: если из состава выбывал по каким-то причинам офицер или прапорщик, то в скором времени ему предлагалось произвести проверку кандидатов, очень похожих на того, кого они должны были заменить.