*
В реальности Церкви, в ее духовной жизни, все такие трудные для интеллигентов и молодых христиан понятия, вроде «добродетели» или «благочестия», принимают тепло и жизнь необычайных, но понятных вещей.
О понятии «подвига» уже я говорил. Вот еще несколько трудных слов.
«Добродетель есть вещь некая горячая и зело приличная возжечь пламень любви Божией и сотворить душу всю огненной» (преп. Никита Стифат). «Благочестие… есть то, чтобы призирать (опекать) сирот и вдов в их скорбях и хранить себя не оскверненным от мира» (Иак. 1:27).
«Бесстрастие есть не то, чтобы не быть бориму от бесов, но то, чтобы, когда они борют нас, пребывать необоримыми» (блаженный Диадох).
*
Вернувшись после ссылки в Москву в 1925 г., я был раз на литургии у о. Валентина Свенцицкого. Я пришел к ее концу, и, когда он вышел с заамвонной молитвой, меня поразило его лицо. Я иначе не могу передать моего впечатления, как сказать, что это было лицо человека, который только что принес себя в жертву, принес реально и мучительно, и вот сейчас выходит к нам, никого еще не замечая от потрясения. Я тогда понял, что такое стигматы [10].
А свою глупость я проявил и здесь. Вместо того. чтобы подождать его для разговора, мне нужного, я вошел в алтарь. И вот он властно поднял руку, останавливая меня, и сказал: «Сюда могут входить только верующие в Бога. Вы в Бога веруете?» Мы не виделись три года, а он, получив обо мне неверные сведения, проверял меня, дерзнувшего войти в святая святых.
*
Женщина умирала в больнице, в коридоре, и все никак не могла умереть, заживо разлагалась. Родных не было, никого не было. Наконец, ночью позвала одну няню, которая ее жалела, и велела слушать ее исповедь. Исповедь была страшная, за всю жизнь, а священника нельзя было позвать. Няня исповедь приняла и утром отнесла в церковь, а к вечеру женщина умерла.
*
Когда я писал о Достоевском, я не заметил еще одного источника для «Карамазовых». Это «Откровенные рассказы странника». Там рассказывается про одного князя, который ударил камергера, и тот на следующий день умер. Затем, через 6 недель, он стал являться князю, а также все другие обиженные им люди. Наконец, и он осознал свои беззакония, исповедался, дал свободу служившим ему людям и пошел скитаться по России нищим, служа по дороге всем бедным. Причем, «лишь только я на сие решился, — рассказывал он, — как тут же кончились беспокоившие меня видения. Я чувствовал такую отраду и сладость от примирения с Богом, что я не могу вполне сего изобразить.» Вот здесь я опытно узнал, что значит рай, и каким образом разверзается Царствие Божие внутри сердец наших». Эта запись странника, — действительный факт. А вот запись в романе Достоевского о «таинственном незнакомце», тоже убившем человека и приходившем к светскому еще Зосиме: