Вдоль стен стояли подростки в красных плащах. В руках бичи. Анна обомлела. Неужели будут бить?
Царьков взял ее под руку и подвел к белым полиэтиленовым креслам. Усадил и сел рядом. Анна увидела близко его профиль. Выпуклые надбровья, хищный, похожий на клюв, нос. Все как обычно, только теперь она сопоставила черты его лица с обстановкой и догадалась, с чего мог начаться его миф насчет себя, его увлечение спартанцами. Выпуклые надбровья и нос клювом – это был их идеал мужской красоты.
– Ну и где же Радаев?
– Его ведут, – спокойно сказал Царьков, хотя внутри у него все переворачивалось.
Кажется, эта баба запала на Радаева по-настоящему. А он снова в пролете. Как все повторяется в жизни!..
…В двадцать лет он влюбился в Наташку, девчонку своего друга Гришки Федорова. Гриф был не жадный. Нравится – бери, для друга ничего не жалко. Леня попытался взять и опозорился. Наташка сама разделась и легла. Она лежала как бревно, смотрела в потолок и жевала жвачку. Ей ничего не стоило подвернуть кому угодно, если это нужно Грифу, но Ленька был совсем не в ее вкусе.
Свой позор Леня объяснил себе просто. Будь у него такая же сила над пацанами, как у Грифа, у него бы и в постели была та же сила. Все братанки считали бы за честь спать с ним.
Царьков долго думал, как избавиться от Грифа. Перечитал все доступные учебники по криминалистике и извлек главный урок. Человек может исчезнуть бесследно. Нужно только, чтобы он верил человеку, который собирается его убить. Федоров верил своему другу. Эта ошибка стоила ему жизни.
Теперь Царьков мог занять место Грифа. Но открытая власть его не увлекала. Слишком много рисков. Куда безопасней и слаще тайная власть.
Царьков предложил грифам поставить во главе толпы Радаева, рассчитывая, что будет вертеть им, как марионеткой. Но очень скоро понял, что ошибся. Павел был равнодушен к власти. Больше того, толпа была ему чужда. Просто удивительно, как сами пацаны не чувствовали в нем чужака. Наверное, сказывалась его отвага в уличных боях. Отвага создавала Радаеву моральный авторитет. Но авторитет и власть – это часто разные вещи…
– За что тебя отчислили из мединститута? – спросила Анна.
По ее тону Царьков понял, что она что-то уже знает. Н-да, недооценил он ее. А что было делать? Мочить? Всех не перемочишь. Да и рука у него не подымалась на эту женщину.
…После школы Царьков поступил в медицинский институт, стал вращаться среди медиков. Случайно узнал, что в Москве принято решение запретить при психиатрическом лечении успокоительное средство метаквалон. Препарат оказывал разрушительное воздействие на мозг. Но что еще важнее, мог использоваться как наркотик. При смешивании с димедролом оказывался сильнее героина.