сейчас находишься здесь, Чарльз. Да. На самом деле ты не мог выбрать более подходящего времени для своего возвращения.
На минуту стало тихо. Чарльз пытался успокоить сердце, которое рвалось из груди.
— Правда?
— Правда, старина. Ты можешь первым поздравить нас.
Чарльз посмотрел на озеро, где одинокий лебедь медленно проплывал через тростник.
— Поздравить вас?
— Как? Ты еще не понял?
Говард взял Давину за руку и повел к брату. Она шла, опустив глаза и дрожа всем телом.
— Сегодня утром я попросил руки мисс Шелфорд и... это неземное создание ответило мне согласием. Слышишь, брат? Мисс Давина Шелфорд станет моей женой.
В гостиной Прайори-Парка было тихо. Давина сидела у окна, сложив на коленях руки, и просто смотрела на отца, который стоял у камина спиной к огню.
Когда большие часы в холле пробили семь, лорд Шелфорд достал из кармана жилета свои золотые, поднес их близко к глазам и удовлетворенно кивнул. Он вернул часы обратно в карман и замер в ожидании, соединив руки за спиной. Вскоре послышались звуки съезжающихся к дому карет.
Местное дворянство выбрало Прайори-Парк местом встречи для обсуждения ситуации грабежей, которые в последнее время захлестнули округу. В том числе собирались поговорить и о нападении на лорда Дэлвертона.
Лорд Шелфорд узнал об этом случае только через два дня после возвращения Чарльза. Он оценил благородство старшего брата, видимо, счевшего неуместным упоминать о происшествии в такой праздничный день.
Кроме того, лорду Шелфорду стало крайне неловко за свои недобрые подозрения относительно того, каким человеком является Чарльз. Зря он тогда сказал, что в Лондоне трудно сосредоточиться на чем-то одном.
Ведь если бы Чарльз не уехал или если бы писал, как и обещал, Давина не поддалась бы чарам младшего из братьев.
Он был ошеломлен, когда она объявила о своем желании принять предложение Говарда, ведь готов был голову дать на отсечение, что дочь больше расположена к старшему брату, но подумал, что такова уж природа молодых женщин!
Лорд Шелфорд сразу же отправил в Ларк-Хауз письмо, в котором выразил свое негодование по поводу происшедшего инцидента и предложил любую возможную помощь в поимке преступников.
После было принято общее решение, что необходимо предпринимать какие-то меры.
Давина прислушивалась к дверному звонку, который не умолкал. К дому подъезжали все новые и новые кареты.
Первым в гостиной появился сэр Винсент Клаф. Вскоре за ним последовали лорд Монтли, лорд и леди Кристон, преподобный Джи и множество других джентльменов и их жен со всей округи.
Когда все расселись на диванах, креслах и кушетках, которые специально снесли в гостиную, подали напитки, принесли подносы с канапе. В камине весело играли языки пламени, и, если бы не мрачные лица присутствующих, постороннему человеку показалось бы, что все эти почтенные господа собрались на светский раут.