Пока они жевали сосиски со спагетти в дешевом кафе, Чак смотрел в рот кинозвезде. А когда в завершении скромной трапезы та небрежно звякнула ключами своего новенького «ягуара», Чак аж поперхнулся жидким кофе. И перевернул подобно герою «Ночного ковбоя», бутылку кетчупа себе на гульфик. Захохотав, звезда быстро прилепила к аварийному месту бумажную салфетку, а парень покраснел до корней волос. Ох, какая же это была свирепая краска! Чаки не умел быть смешным и жалким, тем более, что ладонь красотки, прижатая к брюкам, обнаружила явную заинтересованность кавалера к даме.
— Придется подвезти. Боюсь, на улице тебя арестуют — здесь не принято мазать красным гульфик. Только у террористов. — Улыбнулась Дикси.
— У меня очень плохая гостиница, — соврал Чак, оставивший чемодан в камере хранения аэропорта.
— Я тоже живу далеко не шикарно. Но душ и горячая вода есть. Устроим хорошую постирушку.
Они покатили прямиком через центр Рима, любуясь вечным городом, как заезжие туристы. Дикси кое-что комментировала, а Чак вертел головой, не забыв положить ладонь на мое колено, да еще сдвинуть повыше легкий подол.
Ладонь Чака под юбкой клеш оказалась горячей и вовсе не робкой, в отличие от ее владельца. К тому же она лучше ориентировалась на местности, чем Дикси в географии итальянской столицы. Через полчаса они лежали в скрипучей кровати тесного номера. Отель звезды не поражал воображения. Зато при номере имелся душ и никто не колотил в стенку, если соседям вздумалось пошуметь. Здесь многие увлекались этим.
Чака никто не назвал бы в постели неумелым или безынициативным. Но прежде всего, он был жадным солдатиком, получившим короткую увольнительную и сумевшим подцепить на местных танцульках грудастую деваху. Они сразу оценили друг в друге достойных партнеров и смекнули, что дело не ограничится одним свиданием.
А еще через час Дикси поняла, что вновь встретила Ала. Только они перепутали время, поменявшись возрастом и опытностью — Алану Герту тогда было двадцать восемь и он знал о сексе все, а Дикси, Дикси была просто девчонкой.
Чарли оказался очень забавен. Простоватого мальчишку, млеющего перед недосягаемой кинодивой, поминутно оттеснял уверенный в своей силе мужчина, властно стремящийся к обладанию. Конечно же, Чак родился наглецом и победителем, но пока еще лишь догадывался об этом.
Дикси рассматривала лежащего с закрытыми глазами парня, оценивая свое новое приобретение. Сильное тело смуглого брюнета, еще не покрывшееся зрелой растительностью было прекрасно здоровой свежестью и точностью пропорций. Лицо из тех, что нравится кинокамере: подчеркнуто тяжелый подбородок, слегка приплюснутый нос боксера в сочетании с приметами ангельской красивости — пухлыми капризными губами, длинными женственными ресницами и живописными кудрями — создавали своеобразный «букет», называемый шармом.