— Стало быть, Анастасии Барковской больше нет?
— Увы. Она скончалась пятнадцатого марта на моих глазах. Простите, господин де Костенжак, мне следовало бы изобразить глубокое горе, но я едва знала вашу подругу.
— И тем не менее, она передала вам паспорт и помогла бежать. — В улыбке Шарля промелькнуло снисходительное сожаление — он не доверял визитерше, но из уважения к даме поддерживал самый любезный тон. — Прежде всего, чтобы иметь хоть какие-то ориентиры в нашей смутной беседе. я хотел бы услышать имя человека, на которого вы работаете. Ведь Стаси, не сомневаюсь, доверила вам достаточно серьезную информацию в приложении к собственному паспорту.
— Да. Я знаю правду о вас и Альберте Орловском. Вернее, ту часть правды, которую умирающая вынуждена была доверить мне. Но, поверьте, мсье де Костенжак, в вашем лице я вижу сотрудника секретной службы впервые в жизни.
— Полноте, девочка! Вы даже не представляете, как часто встречались с людьми, принадлежащими к этому таинственному клану. — Улыбнулся Шарль. — Возможно, вы хотите что-нибудь выпить и нам будет легче беседовать?
— Я не употребляю спиртного и постараюсь изложить вам всю ситуацию как можно лаконичнее и точнее. Если не ошибаюсь, в первую очередь мне следует рассказать о себе… — Женщина закусила губу и на минуту задумалась. — Не смейтесь, если моя история покажется вам неправдоподобной…
Шарль машинально отметил, что рассказ гостьи занял чуть больше двадцати минут — похоже на сочиненную и вызубренную «легенду». Но уж слишком отстраненно звучал голос женщины — она не собиралась придать своей истории живописность, украсив ее деталями, вздохами, блеснувшей слезой. Выслушав все до конца, Шарль неопределенно пожал плечами и пробормотал: «Ну-ну…»
…— Таким образом я оказалась здесь. Кроме вас и старого слуги Стаси у меня нет никого на свете… Номер вашего телефона раздобыл по моей просьбе Степан… Но почему вы не задаете мне вопросов? — Женщина сохраняла спокойствие, лишь ее пальцы нервно теребили шнурок стеклярусной сумочки.
— Ситуация не совсем ясна. У меня два варианта — вы остаетесь у меня ужинать и возвращаетесь домой или же ужинаете — и не возвращаетесь. Думаю, в сложившейся ситуации последнее было бы разумней.
— Тогда я должна сообщить Степану, что остаюсь у вас на ночь. Он слишком стар для лишних волнений. Я могу воспользоваться этим телефоном?
— Извольте… — Шарль пододвинул гостье аппарат и закурил трубку. Ему было интересно, как справится с парижским телефоном женщина, прибывшая сюда лишь утром.
— Я… я не умею пользоваться этим, будьте любезны, соедините меня сами. Когда я звонила к вам, мне помогал дворецкий.