Жара начинала спадать. Наступало предвечернее время, лучшее для наблюдений, когда марево пропадало и горизонт обретал свои действительные контуры. Видимость! Пора начинать!.. И для Лугового уже ничего не существовало на свете, кроме перекрестья нитей в трубе, кроме делений лимба, градусов и минут, — ничего. Он наводил трубу на болванки пирамид, выступающие вдали над горизонтом, радовался, что они видны, брал отсчеты по лимбу и записывал азимуты в журнал, внимательно просматривал местность впереди, там, где нужно было ставить следующую пирамиду. Вот бы опять попался хороший бархан! Перед глазами движется ровная линия зеленого моря... Вот — бугор! Он так и чернеет вдали, приподнятый колебанием воздуха. Видимости приходит конец. Но времени еще достаточно, чтобы закончить рекогносцировку. Луговой отсчитывает по лимбу, накладывает направление на схему. Бугор подходит! Пирамида будет на этом бархане. Строй, Малинина! Вот тебе сразу две. Теперь ты не будешь косо смотреть в мою сторону. Остается дать название пирамиде, которая поднимется на бугре, где стоял Луговой.
— Самит, как назовем пирамиду? — кричит Луговой вниз.
— Не знай, товарищ... Я не мулла.
— Бугор как называют?.. По карте — Кунан-бай.
— Неправильный твой карта, товарищ. Кунан-бай — плохой человек был. Кунан-бай — это вся земля тут, его... А бугор вовсе не Кунан-бай. Землемер совсем неправильно писал. Не спросил.
— Как же?
— Старики называют Любаш-кыз.
— Как?.. Да ты подойди, что кричишь за версту. Это же для дела...
Самит бросает лопатку и медленно поднимается на бархан.
— Что старики говорят? — переспрашивает Луговой.
— Старики говорят: Любаш-кыз называется этот бугор.
— Что такое Любаш-кыз?
— Ой-бай, будто не знаешь. Имя...
— Чье?
— Последняя жена у Кунан-бая была... Ну, не жена, а невеста... И даже не невеста... — Самит отводит глаза.
— Ты что путаешь?
— Зачем путаю... Старики говорят. Кунан-бай выбрал себе в ауле молодую девушку, а она не захотела идти к старику в жены. Он привез ее насильно. Ну вот, когда в первую ночь он пришел к ней, она выхватила кинжал и... зарезал Кунан-бая, как барана.
— Это что, легенда?
— Спроси стариков... Говорят, здесь кибитка Любаш-кыз стояла. Вот с тех пор и называют бугор так.
— Что-то не то, — промычал Луговой, сомневаясь.
— Как не то! — Самит поднял голову. — Тебе надо так: Кунан-бай сделал Любаш-кыз женою, она не выдержал позора и сам себе кончал. Да?.. Тогда бы не назвали люди бугор Любаш-кыз. Не за что!
— Значит, Любаш-кыз?
— Сколько раз говорить!
— Ну ладно, так и запишем... Любаш-кыз. Неплохо, Что-то в этом имени есть.