Раньше они носили одежду из простого сукна или войлока. Теперь им этого стало мало, а подавай им шелк да бархаты. Нарядились и стали красоваться, точно графы или князья. Вино они признавали лишь самое дорогое, кушали дичь из господских лесов, превосходную форель и гольца из заповедных водоемов. После работы они только и делали, что пировали да кутили, бражничали и напропалую играли в кости, и уже сами не знали, что бы им еще такое особенное вытворить, чтобы всех удивить.
Однажды, когда рудокопы спустились под землю, четырнадцать из них остались дома. Им, видите ли, не захотелось в этот день работать, поэтому они лениво грелись на солнце, болтали и смеясь рассказывали друг другу о вчерашних веселых проделках. И тут внезапно предстал перед ними, словно вырос из под земли, весь сверкающий серебром старичок в серебряном плаще и серебряной шляпе — сам маленький, как говорится, от горшка два вершка, но с большущей головой. У старичка была длинная белая борода, а лицо светилось серебряным светом. Рудокопы оцепенели от страха, а человечек грозно поднял руку и воскликнул:
— Я хозяин всех рудников и все богатства горы моя собственность. Я долго терпел ваше поведение! Вместо того чтобы благоразумно распорядиться богатством, как пристало людям, вы разбазариваете мои дары и с каждым днем безобразничаете все больше. До сих пор я оберегал вас и не давал воде хлынуть в шахты, но, если вы не исправитесь, я все затоплю и разрушу рудник. Вы умрете внутри горы страшной смертью. Даю вам семь лет сроку, чтобы одуматься!
Хозяин горы исчез также внезапно, как появился. Едва переведя дух, рудокопы, бледные от страха, бросились в штольни и оповестили товарищей о грозном предупреждении. Тут уж они, конечно, исправились, и какое-то время дух горы, глядя на них, не мог нарадоваться. Рудокопы вели спокойную, благоразумную жизнь, прилежно трудились, умеренно ели, мало пили и перестали чудить.
Но через несколько месяцев пережитые страхи и добрые намерения выветрились у них из головы. А еще через несколько месяцев они уже и вовсе стали потешаться над своей пугливостью, с утра до вечера посмеиваясь над четырнадцатью рудокопами за их сказочку, пока те не поверили, что она им померещилась. Все снова взялись за старое и вели себя еще более разнузданно и безобразно, чем раньше. Целыми днями рудокопы, напившись, просиживали в кабаках, ночи же напролет играли в кости, бранились и сквернословили и даже завели себе серебряные кегли — деревянные им уже не годились.
Однажды, перепившись, они затеяли драку, и один из них нечаянно зашиб до смерти маленького мальчика, который как раз в эту минуту шел с бабушкой мимо кабака. Старушка несла кувшин с маковыми семенами; когда она кинулась к внуку, желая его защитить, сосуд выпал из ее дрожащих рук. Она подняла малыша и прижала к себе. Но все нежные слова, которые она ему шептала, не могли вернуть его к жизни. Тогда она выпрямилась, пристально посмотрела на рассыпавшееся маковое семя и прокляла рудокопов: