Но в эту ночь супруги долго не могли заснуть, а потом все снова и снова просыпались и вскакивали, думая, будто слышат шипение змей.
Когда на следующее утро муж осторожно отворил дверь хижины и выглянул наружу, все было, как всегда, как каждое утро прежде. Змеи исчезли. Только в траве подле двери неподвижно лежала большая белая змея. То была Королева змей, убитая своими соплеменниками за то, что утратила корону.
Еще столетие должно миновать, прежде чем змеи обретут новую королеву.
Дровосек из Мариацелля — страж у врат ада
Вблизи от Миттербаха близ Мариацелля много-много лет тому назад стоял небольшой трактир. По воскресным и праздничным дням сходились там развеселые дровосеки со всей округи. Они играли и пели, да и бражничали немало, и всякий раз под конец, по старинному обычаю дровосеков, там случалась жестокая потасовка.
Одному из дровосеков бывало особливо худо в такие дни. Каждое воскресенье он напивался, как бочка, а если после пирушки не случалось жестокой потасовки, то он и вовсе был совершенно несчастен. За его буйство дровосека прозвали «Страшила Зепп». Однажды в праздник Вознесения Христова в Мариацелль со всех сторон издалека явились благочестивые паломники. Страшила Зепп тоже устремился туда. Вырядился он роскошно. Его грубошерстная непромокаемая куртка была с зелеными кантами, жабо на груди — красное, штаны из шкуры серны доходили до колен. Он надел зеленые чулки и новые, с иголочки, башмаки. Ею зеленая тирольская шляпа была украшена громадной кистью из шерсти серны, а хвост тетерева Зепп предприимчиво направил вперед, как бы призывая всех идущих навстречу к драке.
Но ни в коем случае не думайте, что Зепп отправился в Мариацелль, чтобы пойти в церковь! Пока он, тяжело ступая, шел туда, он уже представил себе, какая великолепная потасовка могла бы быть в таком месте как Мариацелль, битком набитом людьми. Однако, придя туда, он напрасно гордо шествовал от одного кабака к другому. Ни у кого не было желании драться, ссориться и сыпать проклятиями в день такого светлого праздника. Все люди сидели за столами кроткие как овечки.
Когда настало время обеда, Зепп был зол на самого себя и на весь мир. Он нетвердо держался на ногах уже в Мариацелле, потому как набрался в разных кабаках, и без конца злился и ворчал:
— Подраться надо еще сегодня! Черт возьми! Гром и молния! Подраться надо еще сегодня!
Зепп затевал склоку со всеми встречными, но они лишь обходили его стороной, держась подальше от буяна и оставляя его наедине с самим собой.
В конце концов он стал утешать себя: «В трактире близ Миттербаха найдется, верно, для нашего брата еще парочка-другая порядочных драчунов. Боже милостивый, где эти негодяи, эти трясущиеся от страха головорезы! Подраться надо еще сегодня!»