Но тут откуда ни возьмись как из-под земли вырос перед ним какой-то незнакомец — сам худой, нос крючком, а глаза — колючие-преколючие. Ландскнехт тут же забыл о своих мрачных мыслях, и рука сама потянулась к оружию — так просто его не возьмешь, он готов был биться не на жизнь, а на смерть.
— Ну-ну, полегче, дружок! — обратился к нему незнакомец. — Тебе нечего меня бояться. Я ведь хочу тебе помочь добраться до дому живым и здоровым. Больше того. Я хочу дать тебе много-много денег и всякого добра, чтобы ты жил себе припеваючи и ни о чем не беспокоился. А за это мне надо от тебя только одно — когда ты умрешь, я заберу себе твою душу.
Поначалу честный ландскнехт с радостью слушал слова незнакомца, но едва он понял, чего добивается от него длинноносый, мурашки побежали у него по спине.
— Нет, нет и нет! Я свою душу ни за что не продам! Уж лучше я погибну тут от холода и голода, чем пойду на такую мерзкую сделку.
Напрасно старался черт, расписывая ему яркими красками, не жалея слов, как замечательно будет, когда ландскнехт вернется домой и заживет себе в удовольствие. Тот оставался непреклонен. Тогда черт решил подойти к делу по-другому и прикинулся этакой робкой овечкой. «Все равно ты от меня никуда не денешься, дурья твоя башка!» — подумал он про себя, а вслух сказал:
— Друг мой, люди на меня возводят всякую напраслину и говорят, что от меня, мол, одно зло. Но я желаю тебе только добра. А чтобы ты мне поверил, я хочу тебе сделать другое предложение, которое тебе наверняка больше придется по нраву.
— Какое такое предложение? — заинтересовался молодой человек.
— Я тебе помогу, а ты за это должен три года подряд не мыться, не причесываться, не постригаться, ногти не стричь, и все время ходить в одной и той же одежде — иначе твоя душа достанется мне. А так ты можешь есть, пить и делать все что тебе угодно. Тут у тебя ни в чем отказа не будет, уж я об этом позабочусь.
Это предложение показалось нашему славному Георгу не таким уж плохим. «Ведь сколько раз на войне мне приходилось месяцами ходить немытым и нечесаным, и ничего, — думал он про себя. — Раз я тогда смог, смогу и еще три года потерпеть.»
Ударили они по рукам и таким образом скрепили свой договор. Черт принялся за дело. Пустив в ход свои уловки, он в один миг отловил большого медведя, содрал с него шкуру и нарядил в нее ландскнехта, потом дал ему кошелек, полный денег, и сказал, что он может брать отсюда денег, сколько его душе будет угодно, потому что, мол, кошелек этот никогда не опустеет. На прощание он напомнил своему подопечному о том, что тот должен в точности соблюдать все условия договора, и на том исчез. Не успел Георг Таль-хаммер опомниться, как в тот же миг к своей несказанной радости очутился в Вене.