Через некоторое время турок снова осторожно высунулся из трубы. Крестьяне опять закричали, потрясая кулаками. Турок мигом нырнул в трубу и больше уж не показывался.
Накричавшись до хрипоты, но так и не дождавшись, чтобы турок по доброй воле вылез на крышу, крестьяне развели в кухонной плите жаркий огонь. Бедняге в дымоходе ничего не оставалось, как вылезти на крышу, иначе он задохнулся бы в дыму. От страха не чуя ног под собой, турок спустился на чердак, а там крестьяне встретили ею тумаками, отлупили как следует и отволокли в сельскую кутузку.
Затем в доме сельской общины состоялся великий совет. Ярость крестьян начала понемногу остывать, и вот кто-то засмеялся, вспомнив, как бедный турок сидел в трубе, потом засмеялся еще кто-то, а потом уже и все начали хохотать во все горло. Жизнь турка была вне опасности.
С него, конечно, взяли обещание, что он примет христианскую веру, — этого потребовали все жители Пурбаха. А турок был рад без памяти, что так легко отделался, — он ведь уже готовился принять самые ужасные муки и смерть, и потому охотно обещал все, что от него потребовали.
А чтобы он не сделался обузой для сельской общины, его отдали в батраки хозяину того самого дома, где его поймали. Турок перешел в христианство, и скоро и хозяин, да и вся деревня его полюбили.
После его смерти хозяин в память об этом забавном происшествии прикрепил на дымовую трубу своего дома каменную головку турка в тюрбане. Ее и по сей день можно видеть в Пурбахе.
В дни турецкой осады города Гюссинга турки безуспешно пытались взять штурмом его крепость, стоящую на крутой скале. Осажденные храбро защищались, и турки, поняв, что силой оружия взять город не удастся, решили, что голод заставит защитников сдаться.
Как бережно ни расходовали защитники Гюссинга свои запасы, как ни ограничивали себя в еде — с каждым днем осады запасы продовольствия таяли. Наконец почти ничего съестного не осталось, и стало ясно, что удерживать крепость они смогут не дольше, чем несколько дней.
Никто сегодня не помнит, кто тогда придумал, как перехитрить турок. Может быть, защитники Гюссинга вычитали об этой хитрости из старинных книг. И вот что они сделали. Владелец замка велел горожанам принести всю оставшуюся муку. Ее было так мало, что едва хватило на маленькую корзиночку. Ночью горожане выставили на крепостной стене перевернутую вверх дном мучную бочку и сверху высыпали на нее свой жалкий остаток муки, а на рассвете принялись гонять плетьми единственного тощего быка, которого еще не забили на мясо. Бедный бык ревел от ударов, а туркам казалось, что в крепости, наверное, мычит целое стадо коров.