— Какие же? — тихо спросила Натали.
Ей хотелось добавить: какие цели на этот раз? Но она удержалась.
— А ведь тогда я даже не помышляла о деле, о котором хочу тебе рассказать, — продолжала Агнес неспешно, словно не слышала вопроса Натали.
Лицо ее стало совершенно серьезным, из него ушла вся обманчивая мягкость. Теперь лицо Агнес Морган стало похоже на цветок из тонкого пластика. Натали заметила, как тщательно сделан макияж, какая прекрасная косметика и какое виртуозное умение ею пользоваться. Но жесткость внутреннего состояния старит любое лицо.
— Итак, о деле, — продолжала Агнес. — Ты, наверное, догадываешься, что мне не тридцать лет, верно?
Натали пожала плечами, но не произнесла ни слова.
— И ты знаешь, что я одна.
Натали кивнула, чувствуя, как сердце ускоряет бег.
— Я не хочу умереть на трибуне, призывая женщин к борьбе за… неважно за что. — Она растянула полные губы в улыбке. — Поэтому я хочу открыть свое дело, о котором, оказывается, я мечтала всегда.
— Дело? — изумилась Натали. — Но тогда тебе придется…
— Вот именно. Поэтому я хочу, чтобы ты открыла наше общее дело.
Натали ошарашенно смотрела на Агнес.
— Я? Но я…
— Ты уйдешь со своего поста. Ты станешь хозяйкой… владелицей… — Агнес смотрела на нее словно хищник на маленькую птичку, — ресторана в Анкоридже. Я вкладываю деньги. Если дела пойдут так, как я думаю, мы создадим сесть ресторанов, в которой будут подавать… дары природы. Мясо, рыбу, дикорастущие фрукты, ягоды… Сейчас в цене все натуральное, экологически чистое. Мы поможем людям насладиться тем, что они хотят.
— Я… Но… я…
— Тебе это нужно, Нат, — Агнес снова назвала ее именем, которое сама же и придумала — потому что с трибуны оно звучало резко, как выстрел, как щелчок бича. — Нат! Тебе это нужно. Мире это нужно. — Агнес держала паузу мастерски и наконец добавила: — Это нужно мне.
Натали стояла возле камина, она чувствовала, как жарко стало ногам в толстых чулках из камуса, в которых она любила ходить дома. Расшитые разноцветными узкими ленточками и бисером, они не только согревали, в них Натали ощущала себя не случайным человеком, которого шальной волной прибило к этому северному берегу.
И еще — эти чулки подарил ей… друг. Она не хотела называть его бойфрендом, потому что он давно не «бой». Он взрослый мужчина, профессиональный охотник, который уходит на промысел на несколько недель, потом возвращается. Всегда с добычей, а значит, всегда с победой. Это чувство победителя передавалось Натали. Со временем он стал для нее не просто другом.
Такие же чулки он привез и Мире, но девочка еще не доросла до них. Натали положила их в чулан, засунув внутрь пучок сильно пахнущей травы, которую сорвал в лесу Траппер