— Так ты Молли! — наконец вымолвил он.
— А разве я не представилась?
— Молли Фила.
— Ну, уже нет. Но зовут меня Молли Лэм. А откуда ты знаешь Фила? Я думала, ты нашел это место через агента.
— Я работаю на него. Точнее, работал, — поправился Квин.
— Уволился?
— Мм… не совсем.
— Значит, у нас есть что-то общее. Меня он тоже уволил.
— Да, я знаю.
— Ах, ну да. Все знают эту историю, ведь так?
У Молли был такой вид, будто они говорят о недавно вышедшем фильме. Есть хоть что-нибудь на этом свете, что может задеть эту женщину?
— Было очень приятно познакомиться с тобой, Квин. Поверь, тебя ждет незабываемый отдых. Этот дом просто чудо! Кстати, я не шучу по поводу заката. Хочешь, покажу его тебе сегодня?
Он мрачно кивнул.
— Отлично! — Дружеский хлопок по плечу, и она исчезла, мигом вспорхнув по лестнице.
Квин закрыл дверь на замок, прошел в гостиную и плюхнулся на полуразвалившийся диван. Литл Ричард затянул свою «Ну и ну, мисс Молли».
Да, дом большой, но все-таки недостаточно большой для того, чтобы не встречаться с убежавшей невестой Фила Оуэна весь этот чертов месяц.
Снова раздался этот странный звук. Молли прислушалась. Серебряная труба застыла у ее губ. Шум снизу прекратился. Молли пожала плечами и продолжила импровизацию в стиле своего любимого новоорлеанского джаза.
Опять! Чем Квин там занимается? Пол гостиной содрогнулся у нее под ногами.
Молли вышла на лестницу и позвала Квина. Вспомнила, что он запер свою дверь, и улыбнулась. Вытащили парня из города — и что?
С трубой в руке она спустилась по лестнице и постучалась. Наконец раздался щелчок замка, и дверь немного приоткрылась. Божественный аромат вырвался наружу: что-то острое с соусом из лука и чеснока.
Она взглянула в глубокие серо-зеленые глаза, обрамленные иссиня-черными ресницами, и почувствовала странную дрожь, пробежавшую по телу, совсем как утром, когда они впервые встретились. Это были чувственные глаза прожженного жиголо или надменного сердцееда. Они совершенно не подходили облику рекламного агента, выбравшегося отдохнуть.
Молли посчитала это одной из шуток матушки-природы.
— Квин, что ты делаешь с потолком? Истребляешь термитов бейсбольной битой? Или тебя беспокоит это? — Она показала трубу.
Квин, с метлой в руке, распахнул дверь, и Молли увидела, что, кроме серых спортивных брюк, на нем ничего нет. Выражение его лица было хмурым и ясно говорило, что он сильно раздражен.
— Уже далеко за полночь.
Она прислонилась к косяку двери.
— Да, но я слышала, как ты ходишь по комнате.
— Ты не считаешь, что сейчас немного поздновато дудеть в трубу?