Эти деньги она заработала, они нужны ей. И она не возьмет ни одной вещи, купленной не на ее деньги.
Она долго плескала в лицо холодной водой, пока ей не стало немного лучше.
— Ты все еще там? — крикнула Клара.
— Уже ухожу. — Шерри вернулась, чтобы обнять ее. — Я люблю вас, несносная старушка.
— Прочь, — зашипела Клара. — Ты должна говорить это моему сыну. Он твой муж, ты помнишь об этом?
Шерри покачала головой.
— Берегите себя. И слушайтесь сиделку.
Клара прищурилась.
— Что-то здесь не так. Что происходит?..
Шерри вышла прежде, чем Клара начала расспросы.
На следующий день Майк откладывал свое посещение матери до ланча, надеясь, что Шерри уйдет из дома. Он не мог видеть ее.
Мама была настроена, как обычно, воинственно. Он рассказал ей о делах в клубе, они немного попрепирались насчет дыхательного аппарата, он выслушал новости о сестре и наконец, справившись с собой, задал главный вопрос:
— А что, Шерри ушла?
— Откуда я знаю? — осведомилась мать, роясь в леденцах на столике возле кресла и отыскивая свои любимые.
— Она ведь у тебя ночевала? — нахмурился Майк. — Разве нет?
— Нет, не ночевала. Я велела ей возвращаться к мужу и все уладить. — Она достала светло-желтый леденец из целлофановой обертки и удивленно поглядела на него. — Не хочешь ли ты сказать, что она не вернулась?
— Я ее не видел. — Майк озадаченно пригладил волосы, успокаивая себя, что такая женщина, как Шерри, не пропадет.
— Что ты такое устроил, Майка Томас Скотт?
— Я? — Он сел в кресло. — Я ничего не устраивал, а только выяснил правду. Она лгала мне, обманывала, воспользовалась обстоятельствами. Этот трастовый фонд, о котором она столько твердила, опустел за несколько месяцев до нашей встречи. Ей нужны были мои деньги.
— Разве?
Ему казалось, что материнские глаза просверлят в нем дыру.
— Неужели это так, Майка? — мягко спросила мать. — Неужели ты искренне так думаешь?
— Да, — с трудом произнес он.
— Тогда какое тебе до нее дело?
«Потому что я глупец, я поверил ей и полюбил ее». Но вслух он этого не сказал.
— А мне и нет до нее дела.
Следующие несколько недель показали, что он солгал. Майк расспросил Бруно, как тот передавал ей чек. По словам бармена, Шерри не выглядела расстроенной. Она улыбнулась и поблагодарила его за беспокойство, но было похоже, что она недавно плакала.
Ее машины в гараже не оказалось, вещи из квартиры исчезли. На кухонной стойке она оставила обручальное кольцо. Все осталось как прежде. Словно ее никогда не было в его доме, в его жизни.
Кроме того, что воздух вокруг был пропитан ею. Ее запах не выветривался, хотя Майк широко распахивал балконную дверь и по квартире гулял ветер.