— Но вы же любили ее!
— В то время я боготворил ее, и сама мысль, что у нее есть недостатки, казалась мне кощунством. Мы впервые встретились в Лондоне. Мне тогда было двадцать лет. Мы очень скоро подружились. Я не знал, что у нее до знакомства со мной был роман с Чарлзом Мередитом, нашим соседом по имению. Его я никогда не видел, но ходили слухи, что он отъявленный прожигатель жизни. Я допускаю, что они собирались пожениться, но, в отличие от Чарлза, Марианна думала, что это случится довольно быстро. Чарлз же решил перед женитьбой год пожить в Европе, полагая, что Марианна будет покорно ждать его возвращения и тогда они поженятся и обоснуются в его имении.
— Так она вышла за вас замуж, разочаровавшись в Чарлзе Мередите? — спросила Луиза.
— Не только. Чуть позже я понял, что когда она выходила за меня замуж, то уже знала, что рано или поздно вернется к Мередиту. А пока, встретив безумно влюбленного в нее юношу, сходившего с ума от ее красоты, она ответила согласием на его предложение стать его женой.
— Что же, она вышла за вас замуж, чтобы досадить Чарлзу Мередиту?
— Вот именно. К тому же она знала, что мы соседи, и это давало ей возможность покрасоваться перед ним как леди Данстен — в отместку за то, что он предпочел уехать в Европу, а не жениться на ней. Но очень скоро она пожалела, что вышла за меня замуж. Марианна скучала по столичной жизни. Она была первой красавицей Лондона, окруженной толпой поклонников.
— Даже рождение Марка ничего не изменило?
— Перспектива стать матерью ее ужасно пугала. Она боялась, что после родов ее красота померкнет и фигура потеряет свои скульптурные очертания. Когда Марк родился и ей показали сына, ничего, кроме отвращения, она не испытала. И потом она с трудом переносила его присутствие.
Луиза не поверила своим ушам. Как родная мать могла не любить собственное дитя?!
— Прошло два года, — продолжал Элистер. — Мередит вернулся из Европы и, узнав, что Марианна не дождалась его, пришел в ярость. От первоначального намерения Марианны отомстить Чарлзу не осталось и следа. Она перестала мечтать о возвращении в Лондон, так как начала встречаться с ним тайком от меня здесь, в сельской глуши. Прерванный роман разгорелся с новой силой. И вот настал день, когда она призналась, что хочет уйти от меня, и попросила дать ей развод. Я отказался, так как развод лег бы позорным пятном на всю мою семью.
— Вы все еще любили ее?
— Нет. Я презирал ее, но вынужден был терпеть — как свою жену и мать моего сына. — Он замолчал и задумался. — Это я виноват в ее смерти, — неожиданно проговорил он.