Он был бриттом, но люди об этом забыли. Получив новое имя, он сделался частью Семиводья, и его звали либо Ибуданом, либо Высоким Человеком.
Мне бы и самой хотелось стать повыше, но я так и осталась маленькой, худенькой, темноволосой… на таких девушек мужчины не смотрят дважды. Не то, чтобы меня это беспокоило. У меня было достаточно дел и без того, чтобы загадывать так далеко на будущее. А вот Ниав все провожали глазами, она была высокой, стройной — вся в отца. По плечам ее струились длинные, с рыжиной, волосы, тело было округлым как раз там, где нужно и, сама этого не осознавая, она двигалась так, что мужчины глаз не могли оторвать.
— С ней мы хлебнем неприятностей, — бормотала над своими кастрюлями и горшками наша кухарка, Жанис. Сама же Ниав была недовольна.
— Как будто недостаточно того, что я по крови наполовину англичанка, — сердито ворчала она, — так я еще и выгляжу, как они. Ты только посмотри! — Она теребила конец толстой косы, высвобождая густые, золотисто-рыжие пряди. — Ну, кто скажет, что я родом из Семиводья?! С такими волосами я скорее похожа на саксонку! И почему я не могу быть такой же изящной и тоненькой, как мама?
Она начала яростно расчесывать волосы, а я изучающе смотрела на нее. Для человека, настолько недовольного своей внешностью, она слишком много времени проводит, вы- думывая новые прически и без конца меняя ленты и платья.
—Тебе стыдно быть дочерью англичанина? — спросила я.
Она бросила на меня сердитый взгляд.
— Как это на тебя похоже, Лиадан! Всегда говоришь все без обиняков, да? Тебе-то хорошо, ты сама — просто мамина копия, ее правая рука, ни больше, ни меньше. Не удивительно, что отец тебя обожает. Тебе меня не понять.
Слова сестры не задели меня. Временами она вела себя резко, будто внутри у нее бурлило слишком много эмоций, и они искали хоть какого-то выхода. Сами по себе эти слова ничего не значили. Я ждала.
Ниав махала гребнем, как розгой.
— И Шон тоже, — продолжила она, сердито разглядывая себя в зеркале из полированной бронзы. — Слышала, как его назвал отец? Он сказал, что Шон — сын, о котором Лайам всегда мечтал. Как тебе это? Шон здесь на своем месте, он точно знает, что с ним будет. Наследник Семиводья, обожаемый сын сразу двух отцов, а как же! Он и выглядит соответственно! И всегда будет поступать правильно — женится на Эйслинг, осчастливит этим всех вокруг, станет вождем, возможно даже тем самым, которому суждено вернуть нам обратно наши острова. И дети его, несомненно, пойдут по его стопам, и так далее и тому подобное. Да хранит меня Бригид, это же все так нудно! Так предсказуемо!