«Которого мы ей навязали», – уточнил про себя Марк.
Он вспомнил свою драку в саду с неизвестным. Тот парень был поразительно ловок. Настоящий профессионал. Петрийский наемник, явившийся по приказу Фабия убить Лери? Тогда что-то весьма странное произошло утром во время встречи жениха и невесты, если вечером вовсе не воинственный Фабий отдал приказ убить Друза и Лери.
Подобный шаг означал открытую войну двух патрицианских родов.
– Может быть, за покушением стоят колесничие? – попытался Марк увести след от сестрицы и ее ухажера.
– Уже проверили. Нет никаких данных, подтверждающих твою версию. Зато масса улик указывает на Фабия…
– Дело уже расследовали?
– Нет. Сенатор Фабий Максим попросил все остановить. Поскольку его сын готов удалиться на Петру. То есть фактически в добровольное изгнание. Теперь наследником сенатора Фабия станет не сын, а племянник. Ты, я думаю, понимаешь, что для сенатора это означает.
– И ты согласился?
– Неприятно, что дело бросает тень на Лери. Я не хочу его раздувать.
– Странно, что защитная стена не помогла, – заметил Марк.
– Она и не могла помочь. Фабий знал код доступа. Стену уже убрали. Дорогая и никчемная затея вигилов. Через стену слишком многие имели возможность пройти. Давно известно, что самый лучший охранник – человек.
«Точно. А ведь Друз совершил настоящий подвиг, – мысленно усмехнулся Марк. – Сжег всех наемных убийц одной гранатой. Потом вызвал вигилов. Этому парню надо поставить памятник. А лучше – помочь получить в качестве приза Лери».
– Кстати, как поживает Друз?
– Идет на поправку. Сегодня уже явился в гости к Лери. Я не препятствую. Теперь. – Старик многозначительно усмехнулся.
– Думаю, патриции делают большую ошибку, не допуская плебеев в свои ряды.
– Марк… – старик покачал головой. – Ты только-только прибыл на Лаций и уже делаешь далеко идущие выводы.
– Зато я помню, что было здесь двадцать лет назад. И тридцать, и сорок – тоже. Год от года ничего не меняется. Патриции слишком упрямы. Будь у плебеев шанс получить патрицианство за заслуги, они бы не стали конфликтовать с вами. То есть с нами… Извини, не знаю, могу ли я уже говорить это «нас».
– За заслуги нельзя включить генетическую память.
– Но можно выдать патрицианку замуж за плебея. А мы лишаем наших дочерей памяти…
Старик нахмурился, сплел в замок тонкие пальцы:
– Отчего, Марк, тебя так волнует судьба плебеев?
– На Колеснице ни один раб не мог получить свободы. Но там покой колесничих берегли управляющие чипы в ошейниках. У плебеев нет управляющих чипов, значит, нужно придумать что-то другое…