Дроу отшатнулся и кивком головы показал, что я могу встать с постели и показать ему знак Избранной.
Я неторопливо встала, стянула майку и повернулась к нему спиной. Через секунду, почувствовав как острый коготь начал трогать мои лопатки, во мне возмутилась чистоплотность:
- Ты смотри, аккуратнее там своими когтями, не поцарапай, не известно, где ты там ими ковырялся и хорошо, что если только в носу.
Дроу тяжело сопел (видимо, осознавал, что только что чуть не пришил надежду своего мира), а потом не нашел ничего лучше, как ляпнуть:
- А почему они не раскрываются?
- У тебя член всегда стоит или только в определенные моменты? - огрызнулась я, натянул майку, повернулась к нему и застала потрясающую картину.
Тот, кто еще минуту назад был готов меня убить, сейчас стоял на коленях, опираясь на одну руку, а второй рукой протягивал мне свой нож, рукояткой вперед.
- Какой потрясающий вид, какой трагизм, какая патетика, - захлопало в ладоши отмщенное самолюбие. Но мне этого было мало. Гордость требовала экзекуции, и я не заставила себя ждать.
- Это тебе за шлюху, - я от души вмазала дроу по уху кулаком. Видимо, я не рассчитала силу удара и довольно сильно расшибла себе костяшки пальцев. Дуя на пострадавшую часть организма, я уже миролюбиво предложила:
- Вставай, сама не люблю в колено-локтевой стоять, говорить будем.
Дроу отрицательно покачал головой и продолжал стоять в позе дачнике на прополке тещиного огорода.
- Я посмел поднять руку на ту, которую наш мир ждет много лет, и недостоин за это жизни. Убей меня, - любезно предложило это красноглазое чмо.
- Заманчивое предложение, заодно и кинжалы в деле опробуешь, главное чтоб он не вырывался, пока ты ему голову будешь отпиливать, - мечтательно поджала губы курьей жопкой моя мстительность.
Как бы не хотелось мне воспользоваться предложением и грохнуть этого дерьмушника, но здравый смысл напомнил, что убивать живых существ, не считая насекомых, мне как-то не приходилось, посему грамотно пришить его не получится. Вместо торжественной казни, я могу скатиться до банальной пытки и, что самое поганое, убить-то не убью, даже до смерти не замучаю, только зазря в кровище вся перепачкаюсь без всякого удовольствия для себя. Да и потом у меня были свои далеко идущие планы на этого дона Карлеоне уездного масштаба. Правда, когда он только ввалился ко мне в комнату, я рассчитывала на продуктивный для меня разговор, но в данный момент кандидат в покойники молчал, ожидая, когда моя избранность красивым росчерком железного пера перережет ему горло и, чтоб не оставлять следов, съест орудие убийства. А после расправит свои крылья и его стекленеющий взор запечатлеет ожившую мечту по их лицезрению в боевой готовности. Но реальность была такова, что смерть к нему не спешила, а я, вместо того, что бы выуживать ценные сведения, кусала от досады себе губы, глядя на его обречено скрючившуюся фигуру.