- Дашка, а из какого зверя этот гуляш? - Отшатнулся в ужасе Сосискин.
Я мрачно посмотрела на него.
- Да,да ты права, нам лучше не знать об этом, - не дожидаясь ответа, быстро проговорил он.
Нацепив на трезубую вилку кусок подметки, я вяло гоняла его по тарелке с обойным клеем, заставить проглотить хотя бы ложку варева, попахивающего портянками, мой желудок просто не мог. Сосискин оказался смелее. Уточнив, есть ли у меня "Иммодиум" и "Мезин", он, закрыв глаза, осторожно лизнул это дрю-сю-сю и через мгновение быстро стал вытирать свой язык об свисающий край засаленной скатерти. Весь его вид подтверждал мои догадки об овсянке, а в этом заведении ее, судя по всему, варили на обогащенной сероводородом воде. Потом, сделав огромный вдох и смотря, как подрывник на мину, он прицелился к куску мяса и с отчаяньем загнанного зверя, вцепился в него. Я осторожно последовала его примеру, молясь, чтобы мясо не нанесло существенного ущерба зубам, а обещанная к вечеру кухарка не пала замертво прикованная к котлам на кухне мэра. Минут пять я осторожно перемалывала жилы с жиром во рту и уговаривала себя проглотить это. Попутно я костерила себя за то, что не пополнила вовремя аптечку - лекарств от всяких неприятностей довольно мало, и теперь меня ждет тяжесть в желудке, изжога, вздутие живота, рвота и понос. По закону подлости все это случится, когда я лягу в кровать, и вместо сна у меня начнуться бдения в клозете на улице, потому что воспользоваться ночной вазой не смогу по причине возраста. Нет, если супчик забелить майонезом, мясо щедро полить кетчупом или продезинфицировать хреном, а вместо прокисшей бормотухи мне поставить литр чистого спирта, может быть, я и смогла что-то съесть, но из-за их отсутствия не решилась рисковать.
- Наелись? - уточнил сытым голосом Сивка, приканчивая свое ведро с дарами здешних нив.
Мне до жути захотелось ткнуть ему вилкой в глаз, но нечеловеческим усилием воли я взяла себя в руки и ядовито прошипела:
- Аппетита нет, да и перед ужином наедаться не хочу, вдруг трюфеля с фуагра подадут, а у меня в животе места не будет.
Убитый Сосискин вяло перевел названия блюд для проявившего интерес к нашей кулинарии Сивки. В его интерпретации это звучало так:
- Грибы, в честь которых назвали конфеты и паштет из жирнющей печенки щиплющей всех за ноги водоплавающей птицы.
Единорог, было, сунулся за разъяснениями, какой же вкус у этих грибов, что в их честь называют конфеты, но, наткнувшись взглядом на предупреждающе ощерившего пса, заткнулся.
- Вкусно? - Раздался рядом голос хозяина этой тошниловки.