– Будь твоя воля, ты бы притащил на мое спасение всю армию.
– У меня было мало времени, – скупо улыбнулся старый ветеран. – Пришлось брать те войска, что были под рукой.
– Надеюсь, ты понимаешь, что это было глупостью? Вы все равно не успели.
– Это как посмотреть, – Внезапно нахмурился Глок. – По-моему, глупостью было бы, если бы вы, сир, сложили свою голову на груде гномьих камней. И бросили свое собственное королевство в пекло новой гражданской войны.
– Оставим эту тему! Сделанного, не воротишь. Я рад, что ты тут. Если плохих вестей нет, можешь сообщить остальные. А с тобой, Мезамир, – повернулся я к вампиру, – мы попозже поговорим о верной трактовке моих приказов.
– Да рассказывать почти нечего, сир. Несмотря на ваш отъезд, все спокойно. Дворяне ведут себя тише травы и по большей части сидят безвылазно в своих поместьях. Магистр Мартин до хрипоты спорит с Ририном о статьях расхода. Маги Земли предрекают в этом году богатый урожай. Торговцы жаловались на разбойничью шайку на главном тракте – это, видимо, те недобитки, что ускользнули при прошлых облавах, но Меченый быстро с ними разобрался. Все же у него богатый опыт, – усмехнулся Глок, намекая на краткое разбойничье прошлое одного из моих старших офицеров. – Да, еще когда мы готовились выступать, у меня была престранная встреча с герцогом Ховальдом. Он просил передать вам всего одно слово – нет.
– Нет? Спасибо, старина – это было очень важно.
– Важно? Ну, важно, так важно.
Глоку не стоило знать о тех делах, которые я проворачиваю при помощи Ховальда. Я доверяю старому служаке как самому себе, но вряд ли бы он одобрил те вещи, которые я поручал главе тайной канцелярии. Глок – это воплощенный образ рыцарства. Разумеется, не как железного болвана на коне (как и большинство орков, Глок был не слишком умелым наездником), а как образец благородства, чести и верности долгу. Но правителю нужны и другие: скользкие, хитрые, способные время от времени нарушать законы и нормы морали. Да, за ними нужен глаз да глаз, но они необходимы. Меньшее зло – оно существовало всегда. И лицемерит тот, кто заявляет, что это не так.
Медленный, размеренный говор Ририна всегда вызывал у меня сонливость. А кипы невероятно подробных отчетов вгоняли в тоску, а порой вызывали страстное желание придушить моего казначея.
Стоило Ветру миновать внутренние замковые ворота, как на его пути словно по волшебству появились Ририн и Мартин. При виде довольных лиц первого министра и казначея я едва не рванул обратно в Ничейные земли, а спустя уже пару часов жалел, что не сделал этого. Потекли унылые, бесконечно похожие, словно братья-близнецы, дни этой до смерти надоевшей рутины, именуемой правлением.