Обычно аварийный вызов начинался со стандартной жалобы сменного технолога: «Петр Иванович, не знаем, что делать. Качаем раствор (номер) из аппарата (номер) в емкость (номер), а он не поступает. Забился, наверное, трубопровод. Проверьте, пожалуйста. Только побыстрее».
Многокилометровые трассы труб забивались постоянно. Чаще всего кусками резины, которая разъедалась радиоактивными химикатами во фланцевых соединениях и вентилях. Но, бывало, попадались и мелкие камешки, и тряпки, и старые брезентовые рукавицы. Немудрено — ведь на трубопроводах, подающих химические реагенты в технологические емкости, никаких фильтров по проекту не было предусмотрено.
Чаще всего бригадники резали забитую трубу в нескольких местах, прочищали подручным инструментом и тут же сваривали заново. Сварочные стыки проверяли на скорую руку. Если жидкость не бежала через них, тем дело и кончалось.
Работа была «грязной», трубы и растворы в них фонили безбожно. Облучались больше других служб.
Но Петра и его бравых молодых ребят это обстоятельство нисколько не пугало.
Платили хорошо. К основному отпуску полагалось еще шесть дней дополнительных. Кормили в рабочей столовой бесплатно, по спецталонам. Что еще нужно?
В бригаде царила атмосфера приподнятости. Наверное, от осознания важности своей работы, незаменимости в каких-то срочных, аварийных делах.
— Медаль тебе, Клементьев, обеспечена, — заверял его главный механик. — Подожди только чуток. Вот выдадим первый продукт…
26 февраля 1949 года в 12 часов ночи первая двадцатилитровая канистра с концентратом плутония была передана в торжественной обстановке начальнику цеха № 9 химико-металлургического завода «В».
Сам завод к этому времени построить не успели. Тем не менее, основные цеха — № 4 и № 9 — временно разместились в складском бараке и были готовы к приему первой порции.
Музруков не удержался и выразил наплывшие чувства в пламенной короткой речи с ограниченным количеством звонкого мата. Борис Глебович был улыбчив. Пожимая руки окружающим, приговаривал:
— Дело пошло. Осталась концовка. Справимся! Справимся, дорогие товарищи!
Государственный план по производству продукта «Z» начал успешно выполняться. За февраль бригада Клементьева, как и ряд других работников «горячих» цехов, получила первую, вполне приличную премию.
Петр на радости взял два отгула, чтобы спокойно посидеть дома со своей Ларисой.
В последние дни Петр чувствовал себя очень счастливым человеком.
Лариса — толстая, неловкая в движениях, с коричневыми пятнами на щеках и выпавшими зубами — казалась ему самой прекрасной женщиной на свете. Петр прикладывался ухом к боковой поверхности ее живота и, наслаждаясь судорожными шорохами, вел ласковые переговоры с будущим сыном. Почему-то был уверен: обязательно родится сын, Иван. А если, в крайнем случае, появится девочка, то придется согласиться с именем, заготовленным Ларисой. Имя это Петру не нравилось, казалось каким-то вычурным и нерусским: Анжела. Но вслух не возражал. Надеялся на мальчика.