Он казался не просто обитаемым, а живым. Однако как-то ночью, увидев несколько сумбурных снов ни о чем, Ахим заставил себя вновь оказаться в знакомом мире Нави, проникать в который ему теперь требовалось все меньше и меньше усилий. И он отважно шагнул в темень леса и долго бродил по нему, привыкая и побеждая прежние страхи, а когда заметил нечто похожее на человеческое строение, проснулся и уже не смог до утра сомкнуть глаз. После того случая ему долго еще не удавалось вернуться в прерванное сновидение. Навь словно обиделась на него и не пускала. Дед разводил руками и советовал не отчаиваться. Он говорил, что нужно всегда ставить перед собой цель, но никогда нельзя к ней слишком рьяно стремиться. Все равно как в случае с луком и мишенью: если целиться точно в центр мишени, стрела обязательно даст промашку. Поэтому целиться нужно дальше мишени, за нее, и тогда ее центр просто окажется на пути стрелы, которая пронзит его играючи, походя.
Ахим внял деду и теперь ложился спать просто потому, что утром нужно было вставать со свежими силами. Ему что-то снилось, забывалось, снова снилось, пока наконец он не оказался стоящим на той самой поляне, где в прошлый раз заметил нечто похожее на обитаемое жилье. Следуя наставлениям деда, он не стал спешить заходить внутрь, а несколько ночей кряду являлся сюда лишь затем, чтобы походить вокруг Дома и привыкнуть к нему. Или приучить Дом к себе. Дед сказал, что в Доме есть человек, который станет его учителем. Но он не будет выходить навстречу и звать Ахима. Тот сам должен почувствовать, если пора входить внутрь. Поэтому, когда однажды на крыльце появилась красивая рослая женщина в приятно облегавшей ее стройное тело одежде, Ахим не пошел ей навстречу и только кивнул в знак приветствия. А она лишь молча следила за ним и поглаживала на высокой груди тугую косу. В другой раз со ступеней крыльца ему под ноги скатился огненный шар, от которого не исходило ни звуков, ни тепла. Размером он был с человеческую голову. Закружившись волчком, шар взмыл в небо и исчез за деревьями.
Много зим спустя Ахим видел точно такой же шар воочию, сидя здесь, на крыльце сторожки, и подтягивая тетиву арбалета. Ему даже показалось, что он снова видит сон, но тетива сорвалась с зацепа и больно расцарапала палец, а шар как ни в чем не бывало продолжал свой стремительный полет над макушками самых высоких деревьев в сторону Бехемы.
В конце концов маленький Ахим решил, что больше не имеет права оттягивать встречу с учителем, и стал считать ступени, ведущие к запертой двери. Их оказалось пять. Под его тяжелой во сне поступью они не скрипели, а издавали мелодичные звуки, словно протяжно напевали. Почему-то раньше он думал, что именно так все и будет. Как и дверь, которая не открывалась, если ее толкать или с усилием тянуть на себя, но которая сама собой распахнулась, стоило ему просто приложить руку к шершавым доскам. Внутри его ждала кромешная тьма. Однако таковой она казалась только с улицы. Шаг, и он стоит в обычной комнате, а напротив него то самое не то окно, не то еще одна дверь — сияет солнечной желтизной и переливается кровавыми паутинками.